Подошел к двери в хранилище, и заглянул внутрь. Не считая сумок
и сложенных в открытую пачек денег по стенам помещения, все
остальное напоминало сцену из фильма ужасов, которую снял
перспективный и талантливый режиссер с поправкой на местные
верования.
Стол жертвоприношений, на котором лежало тело, построили, сцепив
две тележки. Вокруг него нарисовали пятиконечную звезду и дважды
обвели кругом и раскидали обезглавленные куриные тушки. Толстые,
явно спертые из церкви, свечи стояли как на тележках, так и на
полу.
Сами сектанты, одетые в легкие короткие балахоны без рукавов, в
три ряда сидели на коленях и бормотали в унисон нечто похожее на
молитву. В метре от крайнего ряда вдоль стены стояло оружие,
Эх, идеальный момент для гранаты. Но гранаты у меня не было.
Хотя…
Я вернулся в холл и выключил газ под плиткой, пошел по проводу и
довольно быстро нашел красный баллон с пропаном. На вид в нем
литров двадцать пять, а по весу точно больше половины. Закрутил
вентиль и оборвал шланг. Убедился, что все еще молятся, вышел в
проем и, размахнувшись, двумя руками забросил баллон к алтарю,
поближе к свечкам.
На грохот среагировали, повскакивали, хватаясь за оружие, но я
уже спрятался за дверную створку и только палил из пистолета по
баллону. Два выстрела — две дырки с шипящими струями сжатого газа.
И как только одна из струй добралась до свечи, в хранилище
полыхнуло и заорали люди.
Я отошел и стал ждать, пытаясь по крикам посчитать, сколько еще
выжило. Жар из хранилища шел такой, что я сдвинулся еще на метр. А
когда понял, что, скорее всего, загорелись деньги, постучал себя
кулаком по лбу и зачем-то пробормотал вслух: «открыто,
войдите».
Первым на призыв откликнулся полный мужик из руководящего
состава. Выскочил с визгом. Балахон дымится, а руки прижимают к
груди какой-то сверток. От дверей он успел пробежать только метр,
как я дважды выстрелил в тлеющую дырку на спине.
Следом бежал парень, увидел упавшее тело, что-то смекнул и
застопорился, но его уже подталкивали сзади. И в итоге в проемы
вывалилось сразу два тела и если первый еще ничего, то спина и
волосы второго полностью были в огне. Встать я им уже не дал, и
точными выстрелами оборвал вопли обоих.
Подождал еще, понимая, что больше не могу здесь находиться. Если
к вони горелой плоти, я уже адаптировался, то кислорода в помещении
становилось все меньше и меньше. Из хранилища тянуло дымом и гарью.
Я все же заглянул внутрь, чуть не оставшись без бровей, и увидел на
пороге еще три тела, не успевших добежать до выхода.