— Что произошло за это время? — спросил Хаджар.
На личном опыте он знал, что меньше всего в темнице нужна
тишина. Да, возможно, зачастую ты только ее и ищешь. Но на деле
лучше избегать. Стоит говорить с любым, кто готов выслушать. Даже
если это крыса. Или того “лучше” — труп крысы.
— Пугающе ничего. — Эйнен, наверное, пожал плечами. Хотя
островитянин редко когда подкреплял слова жестами. — Пару раз
пришел некто, похожий на лекаря. Скажу тебе честно, Северянин, на
тот момент я завидовал, что не лежу без сознания, как и ты.
— Такой красавец?
— Такая боль. — Даже отсюда Хаджар почувствовал, как скривился
лысый.
Хаджар хмыкнул и вновь посмотрел на свод. Совсем не так он
представлял себе первое посещение подземного города. Нет, фанфар и
ковровой дорожки он не ждал, но и в каземате себя не видел.
— У тебя уже готов план побега?
— Даже несколько, — ответил Эйнен и, будто специально дождавшись
облегченного вздоха сокамерника, добавил: — Но для каждого из них
мне нужен хотя бы один двигающийся палец.
Хаджар грязно выругался. Следующие несколько часов он провел в
мозговом штурме нынешней ситуации. Отчаявшись, даже обратился к
нейросети, чтобы увидеть следующее сообщение:
[Вычислительный модуль находится в состоянии перезагрузки.
Приблизительное время ожидания — 3 года 4 месяца 12 дней 16 часов
57 минут 45 секунд… 44…43…]
В общем и целом ничего воодушевляющего.
— А если…
— Уже думал над этим.
— А может…
— И над этим тоже.
— Хотя…
— Вообще не реалистично.
— Ну я хотя бы стараюсь! — возмутился Хаджар.
— Северянин, я здесь уже третью неделю с летучими мышами в
шахматы играю. И знаешь, что меня пугает — иногда я проигрываю!
Поэтому, что бы ты ни предложил, все это я уже обдумал несколько
раз.
Иногда Хаджар не понимал, шутит Эйнен или нет. В данном случае
он лишь надеялся, что в стрессовой ситуации в островитянине
проснулся юмор. На исходе шестого часа пребывания в сознании Хаджар
понял — нет, не шутит.
Он тоже проиграл в шахматы летучей мыши. Наглая зараза
продолжала светить своими алыми глазами-бусинками, внушая легкий
трепет и немалое количество зависти.
На десятый час Эйнен и Хаджар разругались в пух и прах, обвиняя
друг друга в незавидности положения. Они даже пытались переползти в
чужую “ванну-камеру”, но клей крепко держал их на месте.
Потом потянулись дни, лениво сменяя предыдущие с неспешностью
степенно пасущегося буйвола. Все реже и реже Эйнен и Хаджар
беседовали о чем-то. Все чаще молча предавались глубоким
медитациям.