– Спасибо, должен буду!..
– Придет время и ты мне поможешь. Если увидишь, что лежу лицом в
луже, переверни, – улыбнулся Полковник, разжимая правую руку, в
ладони лежала окровавленная розочка от разбитой бутылки.
***
Пикап въехал в город. Утренний ветер гонял ворох бумаг и прочий
мусор по пустынной улице. Кругом валялись высохшие труппы в
истлевшей одежде. Протискиваясь между мертвыми автомобилями, Гектор
вырулил на просторную площадь. Возле здания мэрии сгрудились
брошенные спецмашины полиции. В основном это были обычные
легковушки и уазики. Взгромоздившись передними колесами на
гранитную ступеньку крыльца, над всем этим возвышался полицейский
автобус-газик с зарешеченными окнами. То что нужно. Много МВД-шного
транспорта, может, удастся поживиться чем-нибудь. Эх… Оружия бы
раздобыть. Но такого добра уже почти не осталось. Выжившие все
подчистили.
– Нужно поискать оружие, – Гектор остановил пикап, но мотор не
глушил, припарковавшись так, чтобы в случае угрозы немедленно
рвануть с площади, – Рудый пошукай по-тихому, возьми топор в
кузове.
— Почему я? — заартачился парень выпучив глазищи.
Старик поморщился:
— Тьфу ты! А кому прикажешь идти? Девчушке опять? Или мне? Так я
из-за руля не вылезу, если что — драпать быстро придется!
— Я могу за руль, — не унимался Рудый.
– Все нормально, я помогу! – заерзал Доктор, но уловив молящий
взгляд сгорбленной жены, добавил. – Все хорошо, любимая, я
скоро...
– Нет… Пожалуйста, не оставляй меня! — захныкала Лилия.
– Я должен, здесь давно никого нет, мы быстро…
Лилия съежилась и, забившись в угол, как-то сразу от всего
отрешилась. Она что-то тихо бормотала себе под нос и бессмысленно
смотрела в пол. Всклоченные черные волосы, пришибленный взгляд,
темные круги глаз и пересохшие губы делали ее похожей на
умалишенную. Никто из присутствующих уже не пытался ее успокоить,
зная, что это бесполезно: состояние постоянной подавленности и
всплески тихих истерик стали нормой для нее и окружающих. На
контакт она шла только с мужем, была крайне замкнута и
нелюдима.
Апокалипсис забрал у нее двоих детей, и Доктор остался единственным
родным человеком. Самой ужасной и навязчивой фобией для Лили стал
страх потерять мужа. Порой, она ненавидела всех вокруг, кто хоть
как-то невольно подвергал его жизнь опасности, будь-то совместная
оборона или поиск припасов. Понимая, что сейчас любой шаг, любое
действие в гибнущем мире и есть риск, ничего не могла, да и не
хотела, с собой поделать. Пусть все сгинут, а он должен жить… Ради
нее… Ради быть с ней…