– Спасибо, спасибо вам, спасибо!
Его спаситель стоял неподвижно и молча. Солнце слепило Доктору
глаза, и сквозь потрескавшиеся стекла очков он различал только
неясный силуэт, из руки которого свисал окровавленный топор.
Приподнявшись на локтях, Доктор приложил ладонь ко лбу и
прищурился. Перед ним стояла ... Это была Лилия.
Забитый до отказа минивэн покинул фермерский двор и устало
поплелся в глубь леса. За рулем сидел Хан, остальные развалились в
продавленных креслах, погрузившись в полудрему. Паутинки проселков
петляли, то сливаясь, то расходясь, казалось, уже насовсем. Хан
знал, что все они ведут в сторону шоссе и с выбором пути особо не
заморачивался.
Я несколько мгновений бессмысленно смотрел в затылок сидевшему
впереди азиату, затем, словно выйдя из ступора, перевел взгляд в
окно. Луна сияла в полную мощь, заливая пространство белым
таинственным светом.
Я безумно устал, глаза слипались – последние две ночи спать не
приходилось вовсе, но почему-то сон сейчас не шел. День сегодня,
пипец какой насыщенный, но я привык к адреналиновым встряскам —
раньше не в библиотеке работал. Как давно это было, как будто в
прошлой жизни…
Воспоминания перенесли на два года назад… Я точно также сидел на
пассажирском сиденье и смотрел на дорогу. Слегка пьяный,
расслабленный, чувствуя приятную усталость и умиротворение, каждой
клеточкой тела впитывал в себя эти минуты. Рука жены, сидевшей за
рулем, мягко легла на колено, слегка похлопав:
– Хорошо, что мы все-таки выбрались, а ты не хотел ехать.
Отлично посидели. Давно так время не проводили – только ты и я. Я
скучаю...
Иногда мы не виделись целыми месяцами. Последние лет пять я не
вылезал из командировок. Кавказ питался кровью. Даже в мирное время
командир отделения СОБРа вместе с личным составом большую часть
жизни не снимал бронежилет, отлавливая по лесам боевиков, прикрывая
блокпосты, оказывая вооруженную поддержку сопровождению ценных
грузов и важных лиц. Редкие недели отпуска я проводил дома. С
каждым годом дом, все меньше казался родным. Здесь не было боевых
товарищей, общей боли, невосполнимых потерь, горечи утрат. Все
оставалось там... Где шли бок о бок, падали и вставали, снова шли и
умирали. Где не было правды, кроме той, что своя, родная... И за
которую отдал бы жизнь. А дома, что дома? Медалька, статейка в
газете, а дальше? А потом - ты прошлое. Прошлое, которое через год
порастет быльем на могильной плите и о котором никто никогда не
вспомнит, разве что кроме самых близких и родных...