Холодный месяц почти не освещал тёмную степь – лишь облака
вокруг себя. Всё как-то зловеще, но в тоже время многозначительно и
смиренно. Смиренно, если не трясешься от каждого шороха, если готов
выживать и не гнешься под ударами, а тянешься сквозь невзгоды к
звездам, к жизни... Ради будущего... В память о прошлом... Не
потеряв настоящее...
***
Грязно-синий микроавтобус вкатился в открытые ворота и
остановился перед храмом. Я выскочил первым, следом Полковник и
Хан. Грузный Кузнец чуть замешкался, вытаскивая кувалду из-под
сиденья. Навострив уши, пес приподнял морду и молча наблюдал за
нами, оставшись лежать на заднем сиденье, его рана еще не
зажила...
Распахнутые двери церкви пахнули ладаном и смертью. Дневное солнце
не пробивалось за порог. Я осторожно заглянул внутрь и прислушался.
Затем шагнул в зал, выставив вперед мачете. Хан шагал следом и
прикрывал натянутым луком. Полковник и Кузнец остались на
входе.
Мои глаза немного привыкли к полумраку. Взгляд остановился на
неподвижном теле, распластавшемся возле алтаря в луже засохшей
крови.
— Это Доктор! – воскликнул Хан и подбежал к трупу.
Услышав крик, Полковник и Кузнец заскочили внутрь. Я приподнял
безжизненную голову, осматривая рану. Аккуратное входное отверстие
в виске, а с противоположной стороны рваная дыра.
– Трупное окоченение почти прошло, значит, время смерти более двух
суток, – я внимательно осмотрел тело и окружающую обстановку и
сказал. – Следы крови размазаны вокруг трупа, а руки у него чистые,
смерть была мгновенной – кто-то контактировал с телом после смерти
и, судя по мазкам на лице, брал его за голову и обнимал.
Я поднял с пола небольшую продолговатую гильзу из латуни и,
повертев ее в руках, понюхал дульце:
– Из нагана стреляли… Хороший револьвер… А стрелок не боялся ничего
– стреляные гильзы у нагана вручную извлекаются по одной. Значит,
не торопился никуда и был не один. Ваших, скорее всего, в плен
взяли, а одного убили… Для устрашения.
– Апостолы? – процедил Полковник
– Больше не кому, — пожал я плечами.
– Уничтожу тварей! – зашипел Хан.
Кузнец стоял чуть в сторонке и вздыхал. Здоровяк выглядел
растерянным и подавленным.
– Убить шакала - дело нехитрое, — я задумчиво потер поросший
недельной щетиной подбородок, — Только попробуй, найди сначала...
Из города есть три дороги: одна на юг через степь в лес – мы по ней
приехали; вторая на восток в горы – там дальше нет ничего кроме
зарослей; третья на запад по шоссе – тянется до областного центра
километров шестьсот. Проходит вблизи деревенек и сёл. Думаю,
Апостолы по ней ушли.