Шелест мира (сборник) - страница 4

Шрифт
Интервал
Букет весенних с летними цветов
Вдруг ляжет на стихов забытый том
Семнадцати мечтательных годов.
На склоне жизни жизнь ещё милей;
За горизонтом голубеет даль.
Семнадцати сегодня юбилей –
Да высветлит их лёгкая печаль…

Пёстрые горошины

Дни лета – пёстрые горошины
Из бус твоих.
Дни лета дарят нам хорошее –
Всмотрись лишь в них.
Дни лета, хмурые и ясные,
Лицо твоё.
Дни лета вспомнятся прекрасными,
Когда прийдёт жнивьё.
Остановить бы поступь времени,
Свернуть назад…
Дни лета, поднятые ветрами,
Летят, летят…
В дни лета воздух будто соткан весь
Из золотых лучей.
К зиме не хочется готовиться,
Как муравей.
Оборотиться яркой бабочкой –
И в пляс без нот.
Укрыться невидимкой-шапочкой
От всех забот.
В дни лета хорошо мечтается,
Как никогда.
И пусть мечты эти сбываются
Хоть иногда.
По небу, словно полинявшему,
Вдаль облака
Зовут и машут опоздавшему:
«Пока, пока…»
Дни лета, пёстрые горошины
Из бус твоих,
Ещё подарят нам хорошее,
Всмотрись лишь в них.

Гонимый ветром

Не сравнивай.
Живущий несравним.
О. Мандельштам
«Не сравнивай. Живущий несравним».
Он свой, особенный, имеет почерк:
И каждый завиток, и каждый росчерк
Ты подсознательно отождествляешь с ним.
Не сравнивай. Печатью на челе
Единственной, своей, отмечен каждый:
Из мглы явился – скроется во мгле,
Коль суждено прийти ему однажды.
Роднится хрупкая ладонь листу,
Но каждой чёрточкой своей неповторима.
Струится время равнодушно мимо,
Таит зрачок нездешнюю мечту…
Лишь слово общее тебя связует с ним,
Звук голоса, покуда тих, как шелест в чаще, –
Вибрирует растянутой звенящей
Спиралью, говоря: живущий несравним.
Так твой собрат: единственный. И тоже,
В изодранной, кровоточащей коже –
Он ветром взбеленившимся гоним.
«Не сравнивай. Живущий несравним».

Тополя вздыхают виновато…

Вечер светел в прибалтийском мае;
Нарисует щёки красным, губы синим
Цветом ветер, а сирени на вокзале
Увядают, встречи не увидев.
Привокзальная толпа лопочет,
Суетится, ходит грусти мимо,
Но невстреча чувство лишь отточит –
Величины несопоставимы.
Пусть невозвратившийся иначе
Рассудил. И в точке невозврата
Ночь. Сирень. И сердце будто скачет.
Тополя вздыхают виновато….

Лунные розы[6]

Снег непременно снизойдёт под Новый год,
Украсит землю и ослабит стужу.
И тот, кого и не ждала, придёт,
И станет праздничным уютный милый ужин.
С духáми состязаясь, аромат
Хвоинок головы совсем закружит.
Он, старый год, ни в чём не виноват;
Следующая страница