– Все! – объявил он через некоторое время. – Теперь конфеты!
– Пока овощи не съешь, никаких конфет, – наказала Лиана, поднимаясь из-за стола, чтобы отнести опустошенную посуду к раковине. Дима, заметив, что она отвернулась, тут же подставил тарелку под морду сидящего рядом Макса, тот посмотрел на него непонимающе, мальчик продемонстрировал кулак, и волк нехотя принялся есть овощи. Лана, глядя на это, неодобрительно покачала головой, на что кулак был продемонстрирован и ей.
– Ну наконец-то, – тем временем выдохнула облегченно Лиана, выглядывая в окно. Лана заинтересованно повернулась в ее сторону.
– Они? – загадочно уточнила она, не рискуя произносить имен, чтобы лишний раз не волновать ребенка. Женщина кивнула и тут же поморщилась. – Что?
– Опять ругаются, – покачала она головой удрученно. – Лучше бы я вообще не поднимала этот вопрос…
– Лучше бы ты его и в первый раз не поднимала…
– Лана, нельзя так говорить! – вновь возмутилась женщина, обернувшись к столу. Дима тут же с грохотом вернул пустую тарелку на место. – Что ты сделал? – подозрительно нахмурилась Лиана, мальчик замотал головой, но тут же встрепенулся, услышав, как открылась входная дверь и послышались голоса из коридора.
– Это не обсуждается! – кричала злая Джен.
– В смысле не обсуждается? – негодовал Матвей. – Мы это обсуждаем уже два месяца.
– И это совершенно бесполезное занятие! Я не желаю больше и слова слышать на эту тему!
– А придется услышать…
Их перепалку прервал звонкий голос:
– Мама! Папа!
Дима перевернул стул, наступил на хвост заскулившего Макса, ударил Лану по руке, оттолкнул со своего пути Лиану и вылетел в коридор, кидаясь к матери и обнимая ее за колени.
2043-2044 гг.
Сын Джен и Матвею достался очень непросто. И дело было даже не в начале войны и роли Стихий в ней.
После захвата Даркнесса Джен окунулась с головой в новые отношения со своим то ли мужем, то ли нет. Все три месяца она пребывала словно в тумане, опьяненная новыми чувствами. Она и Матвей будто стали половинками друг друга в прямом смысле. Они не расставались ни на секунду, при первой же возможности брались за руки, обнимались, целовались. Ей казалось, что там, где заканчивается ее рука, начинается его ладонь, где заканчивается ее дыхание – начинается его. Если обижали ее – злился он, а если конфликт возникал у него, то в оборонительную позицию вставала она.