– Ты серьезно?
– Более чем. Андрей Матвеевич Покров…
– Только через мой труп! – прорычала Джен, перебивая его.
– Не драматизируй. Хорошее имя. В честь отца, – не без гордости заявил Матвей и на этот раз заслужил пинок в живот.
– Пошел вон! – заорала Джен, чувствуя, как от злости у нее начинают дрожать руки, готовые вцепиться в шею Покровского.
– Ты чего? – растерялся тот от вида фурии, в которую девушка превратилась за считаные секунды.
– Выметайся!
Джен вновь ударила его – на этот раз в бок, заставляя все-таки соскочить с кровати.
– Бешеная!
– Нашелся тут спокойный! – Джен вскочила с кровати следом за парнем и толкнула его в сторону двери.
– Я понимаю, почему тебе не нравится, но можно же обсудить.
– Да как тебе такое в голову пришло?!
– Ты не нервничай… тебе же нельзя…
Джен вытолкала не сопротивляющегося Покровского в коридор и захлопнула перед его носом дверь, пытаясь отдышаться и успокоиться. Предложение Матвея словно полоснуло по больной ране, и она чувствовала, что готова голыми руками задушить его за это.
Послышался стук в дверь.
– Вообще-то, это моя комната.
– В следующий раз будешь думать, прежде чем говорить!
После этого скандала Матвей больше не рисковал поднимать вопрос имени. Тем более у них начались более серьезные проблемы.
И главной проблемой, конечно, стало плохое самочувствие девушки, когда она не могла нормально есть, гулять и спокойно жить. В течение всей беременности пару раз за неделю она обязательно обращалась в больницу. Но там ей помочь ничем не могли, потому что случай ее беременности не встречался ранее. У нее и ребенка действительно была выявлена несовместимость сил, и именно из-за этого страдало здоровье девушки. И не только ее, но и малыша, что расстраивало Джен даже больше. Врачи не раз находили у него проблемы с развитием. А на третьем месяце Джен впервые предложили прервать беременность. На тот момент она уже настолько свыклась с мыслью, что скоро станет матерью, что даже заговаривать с Матвеем о предложении врача не захотела.
Из-за плохого самочувствия и неутешительных прогнозов врачей всю беременность Джен пребывала в пограничном состоянии между истерикой отчаяния и радостного предвкушения. Матвей тоже все время был нервным и дерганым, не зная, как лучше заговорить с девушкой в очередной раз. Их роман резко закончился, и наступила суровая реальность с болезнями, боязнью будущего и обидами.