Пристальный взгляд медленно прошелся вдоль линии декольте. Дыхание участилось. У обоих.
Желтые огни в глазах Мейхема разочарованно погасли, но мгновение спустя опять вспыхнули. Почти осязаемый взгляд заскользил ниже – по животу, бедрам, ногам, пока не наткнулся на удобные сиреневые тапочки. На породистом лице заиграла язвительная ухмылка.
А я почувствовала себя так, будто кто-то чужой без разрешения влез в личное.
– Пусти! – потребовала возмущенно.
– Думаешь, стоит? – усомнился жених поневоле.
Его внимание вновь вернулось к лицу. К губам, если быть точнее.
– Я приказываю! – Это была крайняя мера.
Впервые в жизни она не подействовала. Он негромко рассмеялся, щекоча дыханием мою щеку, потом еще раз потянул на себя. И я таки завалилась к нему на руки.
Кольцо объятий было таким же болезненным, как недавняя хватка. А к запахам недавно потребленной снеди добавился слабый мускусный аромат.
– Плевать, – доверительно сообщил мужчина почти что мне в губы.
Трепыхаться было бесполезно, я пробовала. Внутри спиралькой закручивался страх, но вместе с ним пришло какое-то новое чувство. Его тело даже через одежду было горячим. Наши мужчины куда более теплокровные, чем женщины. И пробуждающаяся во мне паучиха неожиданно воодушевилась, потянулась к теплу.
Вот это плохо… Я беспомощно хватанула ртом воздух и максимально спокойно напомнила:
– Ты забылся. Перед тобой третья принцесса Шанаси.
Смех у него был такой же приятный, как и голос, и такой же ядовитый.
– Внесем небольшие поправки, – муркнул жених мне в шею, после чего слегка погладил чувствительное местечко за ушком. – Ты не передо мной, а на мне. К тому же через несколько дней ляжешь со мной, как какая-нибудь дешевая вейла.
– Как ты смеешь?! – Я задохнулась… сама не знаю, от возмущения ли или же от того, что смуглый изящный палец прошелся по шее и слегка подцепил широкую с кружевом бретельку сорочки.
Попробовала еще раз дернуться, но одной рукой держал он тоже крепко. Упереться кулачками в широкую грудь тоже было ошибкой. Расстояние между нами немного увеличилось, но теперь прямо под моей рукой ощущались сильные удары сердца. Я с трудом могла дышать и изо всех сил подавляла паучиху. Но Мейхем понятия не имел, что творится у меня внутри, так что счел мои телодвижения поводом для очередной ухмылки.