– Оно кусачее? – Знаю, вопрос был не самый умный.
– Нет.
– Ядовитое?
– Не думаю.
– Взрывоопасное?
– Принцесса… как тебя там… да за кого ты меня принимаешь?!
О, отлично, он даже имя не удосужился запомнить! Я начала тихо закипать. Да-да, пренебрежения к моей родовитой особе тоже раньше не выказывали. Взрослеть оказалось неприятно. А за дни – от недели до месяца – близкого общения с женихом… Предчувствую, к моменту, когда дойдет до главного, я готова буду загрызть его без всяких терзаний совести.
Хотя предпочтительнее было бы просто отправить домой.
Прилива смелости я так и не испытала, но все же нашла в себе силы коснуться коробки и почти выхватила ее из рук будущего благоверного. Глумливую ухмылку на смазливой морде проигнорировала. И так уже поняла, насколько влипла!
Легкая…
Как будто пустая.
А что, с него станется так вот грубо подразнить нежеланную невесту!
Пальцы тряслись и слушались с трудом, распутать ленту получилось не сразу. Что примечательно, за это время меня ничем не пришибло, не укололо, не прокляло, не затянуло в самоуничтожающийся портал… в общем, ничего интересного не случилось. Можно выдыхать.
Сдвигала крышку тем не менее крайне осторожно. В нашем безумном темном мирке всегда есть место для всяческих «а вдруг».
Ну-ка, что там у нас?
Ткань.
Знакомая, надо заметить.
Хорошо, просто отлично знакомая!
В подарочной коробке обнаружился мой халат, позорно забытый в библиотеке. Вот как чувствовала, что надо мной тонко издеваются! А этот… этот омерзительнейший тип еще и скалится!
– Можешь не благодарить, – сказал он с таким видом, будто мгновение назад спас мне как минимум жизнь.
– Даже не собиралась, – заверила искренне.
Покусать! Все блондинистые волосы повыдергивать! Медленно. Методично. Штук по пять.
– Вот и отлично, – просиял мой брачный кошмар. – Извиняться тоже необязательно.
Ой… Впервые движение паучихи в темном закутке души отозвалось физической болью. В области солнечного сплетения. У меня в глазах побелело, а через миг уже все прошло.
– За что? – спросила, чтобы как-то отвлечься от неприятных ощущений.
– Столько гадостей, как за последние пятнадцать минут, обо мне за всю жизнь не думали, – заявила эта оскорбленная невинность.
Он что, не понимает, что провоцирует меня? Или действительно хочет приблизить самое неприятное?