У себя в комнате разложила диван,
приготовила свое царское ложе. С кухни еще какое-то время
доносились шаги соседки, потом все стихло. Я лежала в темноте и
прокручивала события дня. Да уж, денек.
Не скажу, что все эти события мне не
нравятся. Нравятся, но отчего-то тревожно. Более того,
новоприобретенная вещица внушает страх. Я заворочалась, натянула
одеяло, скинула его. Фу ты, да что же такое? Неясная тревога не
давала покоя.
И тут меня точно подкинуло. Письмо! Я
вообще нормальная?! В описи упоминалось письмо от бабушки к любимой
внученьке. Я подскочила с дивана, включила лампу на столе. Тихо
костеря себя, вытащила из шкафа шкатулку.
Камни на крышке, от света ночника,
пустили блики. Благородно так, важно, я бы даже сказала,
аристократично.
- Фу ты, ну ты, - покачала я головой
и аккуратно открыла шкатулку. На тонкой стопке бумаг лежал мешочек
с кольцом. А я ведь так и не разглядела его. Вытащила.
- Ничего себе!
На вид – мужской перстень с синим,
почти черным камнем. По ободу – узорчатая вязь. Немного вычурно, но
мило. Я отложила его и вытащила запечатанный конверт. Раскрыла… и
изумленно уставилась на листок бумаги. Единственная строчка письма
были странной, очень странной, всего несколько слов, а дальше –
пустой лист.
«Детка, надень это кольцо. Надень, и
ты сразу все поймешь».
- Сюрприз из табакерки, вернее, из
шкатулки, - прошептала тихо. Бабушка у нас с причудами оказывается.
Хорошо, Мариэтта Игнатьевна. Надеюсь, ваша гайка с дорогущим камнем
не превратит меня в лягушку… Впрочем, на царевну я бы
согласилась.
Я нервно хихикнула, до упора натянула
на палец кольцо, оказавшееся мне впору. Вновь развернула бабушкино
послание… и нахмурилась. Рука дрогнула, выронила лист, мягко
упавший на стол.
Лист был испещрен записью, плотненько
так, точно бабушка экономила бумагу…
Лист, пустой еще несколько секунд
назад!
Буквы, изощренные, вычурные, были
незнакомы, я даже не знаю, какой знаковой системе они принадлежали.
Абракадабра! Утверждаю как филолог. Я ошарашено выдохнула и куснула
губу. Повертела на пальце перстенек, сняла его, оглядела со всех
сторон.
Периферийное зрение что-то зацепило,
отчего-то захолонуло в груди. Я перевела взгляд на бабушкино письмо
и… и опустила плечи, точно механическая кукла с выключенным
заводом.
Нет, я верю в человечество, в законы
природы, в слово скаута, в рецепты по кулинарии из интернета. Но
как поверить в то, что видели мои глаза? Письмо опять белело
девственной чистотой. Кроме единственной бабушкиной строчки на
русском языке.