– Погодите… У меня в термосе кофе горячий.
Он крепко взял ее за плечи, привел на кухню. Налил кофе.
– Десять минут четвертого, – сказал он, поглядывая на нее.
Она выпила и едва не уронила чашку.
В передней Скобкин снял с крючка куртку.
– Не надо, не надо! – Она вырвала куртку у него из рук.
– Куда вы? Ночь на дворе.
Она уже бежала по лестнице.
– А поскорее можно?
Шофер сердито оглянулся.
Она стояла на площадке, прильнув к дверям. Все было тихо в квартире.
Почти неслышно, бережно она отомкнула один замок, второй. Она сняла туфли, мягко закрыла дверь и пошла на цыпочках в темноте, с туфлями в руках.
Из-под двери била полоска света. Она застыла, сдерживая дыхание и прислушиваясь к странному хрусту, доносившемуся из комнаты. Она толкнула дверь и вошла.
Илья жевал. Он сидел за столом, тяжело уперев в него локти. На нем была рубаха с распахнутым воротом. Плащ и пиджак валялись на диване. На полу стоял видавший виды чемодан.
С минуту они смотрели друг на друга. Он выглядел осунувшимся, постаревшим. Под торчавшими скулами залегли тени.
Сухари торчали из хлебницы, и на куске пергамента – нарезанная по-магазинному колбаса.
Саша сняла плащ, повесила и пошла на кухню. Она налила полный чайник, зажгла конфорку. В шкафчике нашла заварку.
Она вернулась в комнату и остановилась у стола, сложив на животе руки и глядя на Илью.
Илья сунул в рот сухарь и с треском разгрыз.
Саша вспомнила, что не ела с утра.
1973