Но
первоначальная цель – спасти маму. Она дала мне жизнь. Воспитала,
несмотря на все трудности. Отказалась от всего ради меня. Она даже
не смогла стать Небесной – ей не позволили… И сейчас, со своим
смертным, она томится в Ледяном Склепе, где круглый год жуткий
холод. Моя мама не выдержит такого.
Но как её
вытащить?
Я сжал
кулаки, стиснул до боли зубы. Пока я не вижу выхода. Я слишком
слаб. А на обретение могущества могут уйти десятилетия.
Я
встряхнул головой. Злость заклокатала внутри меня – хотелось
ударить со всей силы в стену. Но я смог подавить её. Кровь Демона
влияет на меня, я с трудом её сдерживаю. А что будет позже, когда я
стану сильнее? Не знаю…
Я
выдохнул и постарался успокоиться. Вышел из душа. Снаружи меня ждал
охранник с чистой одеждой в руках. Нижнее бельё, чёрные брюки и
белая рубашка. Неплохо. Я оделся и пошёл обратно, в
гостиную.
Увидел
Святую – и настроение тут же поднялось.
— Гость
дома, а вы даже поесть не предложили, — с укором сказал я Свете и
сел рядом с ней, всё на тот же диван. — Несите давайте. И стол сюда
поставьте, Светик тоже голодная.
Девушка
покраснела. Кстати, охранников уже почти не было. Только отец моей
подруги и мужик в смокинге. Кто-то вроде главного слуги, похоже. Он
и занялся тем, что заставил двух парней принести и установить перед
нами круглый столик, а служанок – накрыть его.
— Как вас
зовут? — вдруг спросила Света. Ого, не ожидал такой
смелости.
—
Эскобар, — с пафосом ответил я. Всегда чувствую странную гордость,
когда произношу своё имя.
Светик
промолчала. Я подсел чуть ближе, очень уж мне нравится находиться
рядом с ней. Святые – это девушки с чистейшей душой. Единственные
из смертных, достойные жить в Раю. А так как я сам сын Святой, мне
крайне комфортно рядом с ней. Хотя любой другой Демон испытывал бы
дикий дискомфорт и даже боль.
Еду
принесли – стейк, сок, какие-то салаты. Я начал жадно
есть.
— Давай,
— я посмотрел на Свету и мотнул головой. — Угощаю.
Девушка
сжала кулаки.
— От
угощения Эскобара решила отказаться? — я нахмурился.
— Н-нет,
— Света дрожащей рукой стянула маску, обнажая изуродованное лицо.
Она крепко зажмурилась, затем открыла глаза и выдохнула.
— Ешь
давай, хватит играться.
Света
взяла дрожащими руками вилку и нож. И начала медленно резать стейк.
Краем глаза я заметил, что папка Светы, буду его называть просто
Папкой, и мнущийся рядом с ним Глав-слуг ошарашенно пялились на
Светку, выпучив глаза. В их компанию затесалась ещё и миловидная
женщина, которая стояла, смотрела, как мы едим, и вытирала платком
слёзы. Судя по похожим чертам, это мать Светки. Очень странная
семья. То Папка в душ со мной просится, то мать Светы смотрит, как
я ем, и плачет.