Племяшка ругает меня, что я всех напугал, хлопает ладошкой по плечу. Больно. Мелкая, а удар что надо. Мать тихо сидит рядом, но я чувствую – слезы катятся.
– Не надо, мам…
– Да я что, я ничего. Радуюсь.
По предплечью гладит мягкой ладошкой, гладит, и от этого щемящая боль в груди дышать не дает. Напугал я всех.
– Прости.
В палату входит врач, выгоняет женщин.
– В рубашке родился, Кудрявцев, – слышу, как он нажимает какие-то кнопки на аппарате, что стоит у изголовья, вероятно, смотрит показания. – После такой аварии только перелом ноги и легкое сотрясение. Еще физиономию себе попортил, шрамы останутся. Но, говорят, шрамы украшают мужчину, не так ли? А ты чего гнал-то? Жениться не хотел, наверное, да? – подшучивает доктор.
– Хотел. Хочу. Я хоть щас. Зовите регистратора.
– Оставишь невесту без первой брачной ночи? Нет уж, брат, подлечишься, потом в загс.
***
Подлечился.
Пить, спорить и гонять зарекся навсегда. Несколько месяцев восстанавливался, ногу разрабатывал. Честно говоря, думал, будет хуже.
Разбитую машину отправил в утиль, купил новую, но сел за руль не сразу – потряхивало. И те фары встречные мерещились всюду. Только когда к брату в компанию вернулся и нужно было как-то добираться до работы, начал осваивать вождение будто заново.
Юлия за несколько месяцев моего отшельничества отдалилась. И не уходит, и откровенно поговорить не хочет, тянет что-то, увиливает. Глаза прячет.
– Боишься, что ли, меня, Юль? – несколько раз спрашивал.
Однажды только прошептала, я услышал:
– Страшно.
Ключ в замке проворачивается. Дверь открывается. Выхожу встречать благоверную.
– Ой, Дим, а ты уже дома? А мы с девочками в кафе засиделись.
Опираюсь плечом о косяк, складываю руки на груди. Молчу, стиснув зубы.
Густые черные локоны прячут лицо, пока Юля справляется с застежками на босоножках. Платье на ней серебристое, обтягивающее, длиной по икры. Все закрыто наглухо, но изгибы подчеркивает. Отпадно. Освобождает ножки от обуви, сразу становится ниже, миниатюрнее. Босиком идет до меня, привстает на носочки, чмокает в левую щеку.
– Как дела? – дежурный вопрос.
В глаза не смотрит. Проплывает мимо в ванную вместе с тяжелым клубным запахом.
– Нормально, – сухо отвечаю ей в спину. – Позвонить предупредить сложно было?
– Ой, Дим, не начинай, – отмахивается. – Расстегни лучше.