- Позволяю,- проскрипел Баэльт.
Седрик тут же засеменил вдоль зала,
попутно излагая ему о всех прелестях этого цеха. Юстициар делал
вид, что слушал.
- У нас делаются лучшие эликсиры в
Веспреме! Есть болеутоляющие, ядовыводящие, целебные,
профилактические. Скажу вам по секрету, даже противозачаточные
делаем. А отвар из синелиста? А обработанный плакт? Такого,
как у нас, нигде не найти!
- Лучше и не искать,- безразлично
проговорил Баэльт.
Седрик расхохотался.
Идиот, заключил Баэльт, топая по
ступенькам наверх.
Седрик завел полуфэйне в просторный
кабинет.
Звук работы не проникал сюда, а сама
атмосфера в кабинете была торжественно- приветливая. Вся мебель
была искусно вырезана из дерева, а кресло, что стояло за столом,
было обито чёрной тканью.
Баэльт давно научился различать
ценность материалов. Очень давно, когда они с Мурмином, без гроша в
кармане, по ночам влезали на торговые склады цеха суконщиков.
И кресло тянуло на что- то среднее между «дорогое» и
«охренеть какое дорогое».
Позади стола была небольшая
приоткрытая дверь. За ней была… Терраса? Здесь, в загаженном
цеховом районе – и терраса? Какой самоубийца будет стоять на этом
отвратительном воздухе?
Там, сплетя руки за спиной, стоял и
смотрел в сторону моря невысокий человек.
Юстициар без церемоний направился
прямо к нему. За ним с громким хлопком захлопнулась дверь, заставив
его вздрогнуть и замереть на месте.
Проклятье.
Услышав хлопок, цехмейстер обернулся.
Его лицо было старым и морщинистым, однако выглядело…По- доброму.
Ни следа амбиций, властолюбия или жажды наживы. Типичный добрый
дедушка.
- Приветствую вас, господин юстициар.
Мое имя Гус.
- Я знаю ваше имя,- тихо проговорил
полуфэйне, глядя Гусу в глаза. Чёрные, как маленькие угольки.- Мое
имя вам ни к чему. Я хотел бы задать вам пару вопросов.
- Меня предупредили о том, что вы
придете, и по какому поводу тоже предупредили,- доброжелательно
усмехнулся Гус, а Баэльт почувствовал, что хмурится. Предупредили?
Уведомили за минуту до того, как он зашёл в его кабинет? Или
сказали, что его имя прозвучало в его, Баэльта, разговоре с
писклявым счетоводом?- Но оставим это. Смерть Рибура опечалила
меня. Хоть мы с ним никогда не были в дружеских отношениях. По
крайней мере, я слышал, что продукт его цеха был высочайшего
качества. А это достойно уважения. Как думаете, что я сейчас
сказал? Лесть или правда?