Со стороны брошенной коляски донеслось легкое покряхтывание. Опасливо заглянув в нее, Иван Сергеевич увидел крошечную девочку, спящую с красной пустышкой во рту.
Это вообще никуда не годится. Он ничего не знает. И что там болтала эта девица? Дочка Алешки? Внучка? Не может такого быть, сын бы рассказал обязательно, он легкий, контактный и совсем не скрытный. Что ж делать-то? Действительно в милицию, что ли, идти? Но сначала надо уйти отсюда. Уже совсем жарко. Иван Сергеевич покатил коляску по направлению к дому.
Когда они с Рутой шли по улице своего поселка, из коляски уже несся нешуточный плач. Две постоянные соседки Ивана Сергеевича как раз только устроились в тенистой беседке возле забора за кружками чая и разговорами. Но непривычная картинка и звуки заставили их оставить полуденную разнеженность и поспешить к мужчине. В дом они входили уже впятером, если считать путающуюся в ногах и тоже порядком обескураженную ротвейлершу.
Пока Иван Сергеевич пересказывал случившееся с ним у пруда, женщины хлопотали над коляской. Из нее была извлечена крошечная девочка, одетая в оранжевый комбинезон с вышитым на нем медведем. В углу коляски нашлась уже ополовиненная банка детского питания, бутылка с соской и два памперса.
– Месяца два ей, не больше, – заметила соседка, которую все, независимо от возраста, звали почему-то бабой Любой, споро переодевая девочку, – пойди чайник поставь, голодная небось.
– Слушай, а что ж ты теперь делать будешь, – спросила вторая женщина, Лида, – надо правда в милицию сообщить. Ишь, придумали, собственных детей бросать.
– Какая милиция, Лида, окстись! Это ж внучка его, Алешкина дочь. Причем тут милиция?
Сам Иван Сергеевич участия в обсуждении не принимал. Случившаяся с ним история, казалось, парализовала все его мыслительные способности, размышлять логически он пока был не в силах. Накормив девочку, баба Люба уложила ее опять в коляску и выкатила из душного дома на террасу. За ней подтянулись и остальные.
– Ну что ты все молчишь? Делать чего будешь? Звони Алексею! Пусть приезжает и сам разбирается – опять завелась Лида.
– Так нет его в Москве, отдыхать уехал. Звонил я ему, телефон почему-то выключен.
– Еще звони.
– Ну вот, опять, выключен или недоступен.
– Ну и что теперь?
– Не знаю. А милицию нет, не надо.