– Серый ты, что не веришь, что мне пофиг на этих трупаков? Да вообще я чхал на них, вот что они мне сделают? Да ничего, а ты не веришь да? Думаешь это все моя фантазия, вот! – Он покрутил перед моим лицом здоровенным скрученным фигом, – Раз ты так думаешь, пойдем я тебе все покажу, эти могилы и трупака того буйного.
– Дык темно же, хоть глаз выколи.
– А мы фонарики возьмем, и ружье твое, для уверенности. Встретим этого гада и пристрелим ко всем чертям, пущай обратно в свой загробный мир лезет, каждый должен знать свое место.
– Не, не пойду, поздно.
– Страшно?
– Нет, поздно.
– Значит страшно, знаешь, а я сам сейчас пойду, дай мне свое ружье, и фонарик.
– Фонарик дам, ружье нет, пристрелишь еще кого спьяну, ненароком, или ружье потеряешь, а оно для меня как реликвия, дедовское.
– Значит, пошли со мной, перевес сил на нашей стороне, а если я все выдумал, то, что терять? Подойдем, увидим старые могилы и вернемся обратно.
– Ладно. Все равно ты от меня не отстанешь, ток одеться надо, а то на дождь натягивает, и ветер усиливается. Давай еще по одной, и пойдем с этим разберемся.
Всю дорогу нас сопровождал жуткий и постепенно усиливающийся ветер, к счастью, а может и не к счастью, между низкими тучами просочилась луна, добавив всему вокруг еще более мрачного вида. Где то в дали, ближе к городу активно била молния, всю дорогу от дома, Жека рассказывал веселые истории про студентов из института, про посиделки академиков после семинаров и конференций. Это по телику и в учебных заведениях они все такие культурные, в очках при галстуках, вежливо и воспитанно общаются. А как выпьешь с ними так нормальные мужики, и про баб разговаривают, и шутки пошлые знают, ну и конечно какая пьянка без обсуждения политики. Трудно поверить, что этот человек буквально час назад плакал как девчонка, и выглядел как беззащитный промокший котенок при своих почти сто кило и метр девяносто ростом.
Здоровый дядька, вот правду говорят «у страха глаза велики», когда человек испуган, он сам не свой, его выбили из колеи, то в чем он был уверен, вызывает у него сомнения, он не может принимать адекватные решения. У него в голове только одна мысль, и эта мысль долбит его на одни и те же темы: что это? Как так? Почему я? И все такое прочее, он просто не в состоянии даже думать о том, что бы себя успокоить и все верно рассудить. Но стоит ему успокоиться, как все становиться на свои места, возвращается ясность, и трезвость мышления, странно, что мы этой трезвости добились путем употребления спиртного на душу.