-Ты-то ее откуда знаешь, Самир? - цедит Платон недовольно, каким-то образом оказываясь впереди меня и закрывая меня от взгляда внимательных черных глаз собой.
Тут я, наконец, вспомнила, как его зовут.
-Не надо так волноваться, Платон. Я здесь со своей невестой.
Он выделяет голосом "своей".
Сегодня что - день всеобщей помолвки?
Я выглянула из-за плеча Хромова и съехидничала:
-Так Вы б тоже не волновались, господин Дзагоев. Мне сюда уже можно. Паспорт показать?
Но этому дяде не интересно мое чувство юмора. Он прекрасно владеет собой. И я перед ним девчонка.
-Не нужно паспорта, Лена, - отвечает он мне терпеливо, потом обращается к спутнице, - Проходи, Саша, ты же хотела поздороваться с друзьями.
Девушка вплывает в випку. Движется грациозно, плавно, притягивая взгляды. Балерина? Занималась танцами? Скорее, первое.
Кирилл вспоминает о моем существовании. Особой радости я от этого не испытываю.
Он протягивает мне руку и зовет:
-Лен!
Подойти ему ко мне мешает Платон, который не сдвинулся ни на сантиметр. Я тоже не могу двинуться в его сторону, потому что Хромов почти загнал меня в угол.
И неизвестно, стоит ли брать протянутую руку. Так всегда бывает, ты уже выбрала платье для свадьбы, решила, где вы будете жить, даже имя первенцу придумала. А затем оказывается, что ты очень поспешила.
Стоящий рядом Платом бесит неимоверно. Ведь понимаю, что он не при чем. Но каблук ближайшего к нему сапога прямо таки горит от того, как я хочу вдавить ему его в ногу. Тем более, что Платон предпочитает дорогую обувь из тонкой кожи.
Однако немотивированная агрессия - это плохо. Я стараюсь себя сдерживать.
-Платон, можно я пройду? - спрашиваю вежливо.
Этот козёл делает вид, что меня не слышит. Вот как с таким быть?
-Платон, пропусти ее! - в голосе Кирилла проскальзывают угрожающие нотки.
Но Хромова не напугаешь.
-А то что? Ей и здесь хорошо.
-Платон! - раздается мягкий голос Саши.
Таким девушкам не принято отказывать, и Хромов, нехотя, отодвигается. На чуть-чуть. Чтобы я могла не пройти, а протиснуться. Мне надоело за его спиной, поэтому делаю несколько шагов, чтобы выбраться из ловушки. И когда я уже почти его миновала, чувствую как его рука ныряет мне под платье и оглаживает ягодицу.
Едва не подпрыгиваю от такой наглости. Хочется заорать: " Ты что творишь?", но воздух в легких образует пробку, которую не вдохнуть, не выдохнуть.