– Бесо! – позвал его водитель бронетранспортера, обещавший показать контролируемую грузинской милицией часть мятежного города.
Бесик торопливо сунул блокнот во внутренний карман, застегнул «молнию» куртки и забрался в пузо грозной машины. Он удобно устроился на место стрелка и довольно крякнул. Раздалось злобное урчание мотора и пятнистое чудовище двинулось.
Спецкор осмотрелся. Изнутри в БТРе было не так уж тесно, как он думал вначале. Ему даже немножко понравилось.
Бесик примостился у амбразуры так, чтобы наблюдать за происходящим на улице. Немного освоившись, он заметил еще и пулемет, дулом торчащий наружу. Мимоходом подумал о том, что при желании можно будет надавить на гашетку.
«Нажми на кнопку —
Получишь результат…»
– промурлыкал он, но прервал песню, так как третью строку не смог вспомнить.
БТР долго блуждал по безлюдным темным улицам, где грузинские милиционеры, копошившиеся вокруг небольших костерков, время от времени посылали в сторону осетинских кварталов пьяные проклятия и автоматные очереди…
– Хочешь маленький сюрприз? – прервал водитель затянувшееся молчание.
Журналист вопросительно посмотрел на него и пожал плечами.
– Заворачиваю в осетинский сектор, – объявил водитель. Его спутник попытался было о чем-то спросить, но ответ прозвучал раньше:
– Даже не думай об этом. Если мы не будем стрелять, они примут нас за русских. А в них они не стреляют.
– Все заводы, кроме химического, находятся в их руках, – продолжал водитель. – Вот, слева – механический.
Бесик кивнул. Прожектор выхватил из мрака фигуры двоих юношей. Они были в гражданском, но один из них, с русыми волосами, показался спецкору русским, и он решил, что это солдаты ВВ МВД СССР. Тем более что на снегу он заметил и оружие.
«Интервью через амбразуру БТРа» – здорово звучит», – прикинул газетчик, представив заголовок своей статьи, и попросил водителя остановиться.
– Осетинские бандиты нарушают конституционные нормы, элементарные права человека, общечеловеческие ценности; как вы на это смотрите?
– Что?
«Нет, так не пойдет», – журналист пожалел о том, что начал разговор официальным, холодным тоном:
– Ребята, я из центральной газеты. У вас закурить не найдется?
– Нет. Мы не курим, – ответил тот, что повыше, который был вначале принят за русского солдата. Выраженный осетинский акцент явно его выдавал. Да и по ломающемуся мальчишескому голосу было понятно, что хлопцу нет еще восемнадцати, следовательно, он не является солдатом внутренних войск.