Мне – на противоположный берег Пёзы. Но время было, уже – сильно за полночь. Паром стоял у причала, на противоположном берегу реки. На мои бибиканья никто никак не отреагировал. Видимо, паромщик давно ушёл спать.
Мне, стало быть, предстояло ждать здесь утра и прихода парома. (В эту пору года, на Русском Севере, понятия: «день, ночь, утро» – достаточно условны. Светло круглые сутки). Что ж, светло – не светло, а сон – по расписанию. Стал устраиваться на ночлег.
Опытом предыдущих одиночных автопутешествий моя НИВА максимально «заточена» под автономное проживание в ней. В любом необитаемом месте и в любое время года. Заднее пассажирское сиденье я снял и оставил дома, ещё перед выездом на Север. Складываю спинку правого переднего сиденья вперёд, раскатываю туристскую пенку, спальник и – в НИВЕ можно вполне комфортно спать, растянувшись в полный рост. Но тут я случайно глянул в зеркало заднего вида и… спать мне мгновенно расхотелось. Ибо, метрах в двухстах позади моей машины из леса на дорогу вышел …нЕкто, в зеленовато – сером скафандре с тёмным, непрозрачным забралом на лицевой части шлема, необычной, призматической формы, и двинулся в мою сторону.
«Оп-паньки-и! – подумал я, передёргивая, на всякий случай, затвор карабина. – Или я уже, …и вправду, до Марса доехал?»…
Вот при таких необычных обстоятельствах и состоялось моё знакомство с Фёдором.
«Гуманоид» подошёл к моей НИВЕ. Заговорил …человеческим (отлично синтезированным) голосом, с явными поморскими фонетическими особенностями. (Попробуйте произнести, например, слово «Пинега», не сделав явного ударения ни на одном из слогов и с лёгкой вопросительной интонацией – и вы получите некоторое представление о северорусском гОвОрке). Общались поначалу через полуопущенное стекло. Открывать дверь я не спешил. Ибо прикид его, даже вблизи, выглядел …несколько футуристически. (Его можно себе представить, если вспомнить какой-нибудь американский фильм, где самоотверженные американские микробиологи, во спасение человечества, геройствуют на заражённой местности в изолирующих костюмах. С тою лишь разницей, что комбез моего лесного визитёра был защитного, болотного цвета. И вместо прозрачного, гнутого трехгранного лицевого стекла на его шлеме была тёмная мелкая сетка от комаров. Сетка эта сверху была прикреплена к трапециевидному козырьку шлема, а снизу, на груди комбеза, пристёгнута молнией по, аналогичной козырьку, трапециевидной линии. (Сетка таким образом формировала так же – три грани обзора: переднюю и две боковых и издали была похожа на тёмное трехгранное забрало).