». И барабанщики дали быстренько. Флетчер приказал им сделать сразу очень тихо. Исполнительные барабанщики исполнили и этот приказ. Водсворт повторил приказ сыграть про старину Фиппса – и снова раздалась дробь. Если дословно, это само по себе звучало как марш: «
Drum-bloody-drum-I-say!». Так продолжалось около получаса, и раз на пятнадцатый Водсворт просто посмотрел прямо в глаза Флетчеру взглядом офицера и милицанера и протянул: «
Еще раз скажете „тихо“, господин, вроде, как бы, например, губернатор, – и я вот на то вон солнышко посмотрю сквозь дырку в вашем черепе». И Флетчер уехал. С тех пор он больше не выступал в роли губернатора чего-либо, кроме Нью-Йорка, все пять лет.
Шел четвертый год англо-французской войны за колонии, откликнувшейся в Америке на ауканье Семилетней войны в Европе, и французы, уже захватившие пол-Канады при помощи своих летучих эскадронов проклятых мингов, неиллюзорно перли вниз по Восточному побережью.
И Флетчер понял сразу всё. Рассчитывать на местное быдло ему было явно не с руки. И он принялся работать. Силой и хитростью он продавил через местную нью-йоркскую ассамблею Министерский Акт о прерогативе Англиканской церкви во всей колонии, с трудом преодолел сопротивление обнаглевших в своем импровизированном гуляй-поле голландцев, построил в Нью-Йорке церковь Троицы и затаился. Его расчет был верен. Из Англии посыпались награды и посулы. Никто и никогда бы не смог сказать о губернаторе Флетчере дурное слово при дворе. А сказал бы – это слово никто бы не услышал.
Сразу после этого Флетчер начал активно бывать на всех пиратских кораблях, заходивших в порт, звать пиратских капитанов к себе домой и всячески с ними дружиться. Действуя где-то официально, где-то явочным порядком, он мало-помалу отменил или практически свел на нет все налоги и таможенные сборы с заходящих в гавань кораблей и заменил их очень простым и ясным губернаторским налогом. За определенную сумму корабль входил в гавань… и всё. Ни таможенного досмотра, ни проверки документов, ни надзора за матросней, ни контроля покупок-продаж и загрузок-разгрузок. За другую, очень дополнительную, сумму (в отличие от первой, она известна – 1700 фунтов, по-современному около 250 000 долларов США) выдавалось чистое каперское свидетельство с государственными печатями, дававшее «подателю сего» полное и безоговорочное право грабить корованы.