Ее, пока негласно, «приговорили» к уровню капитана для одиночных полетов. Эл догадывалась об этом потому, как к ней относилось начальство, по характеру заданий на полеты, которые ей давали. В экипажах она работала только на авариях и ремонтах, потому что у Эл была низкая оценка коммуникабельности. Недостаточное умение работать в экипаже и под командованием. Желание все делать самой и самой принимать решения, установленное тестами и проверками, заклеймило Эл как отъявленного индивидуалиста. Эл клеймо одиночки не смутило, она чаще обычного работала одна, она не пропадет. Таких как она, своеобразно ценили, не многие согласятся уйти в космос в одиночку.
Самые близкие друзья: Димка, Ольга, Игорь, Алик – еще курсанты Академии, работали в экипажах. Во время редких сеансов связи они с напором задавали один и тот же вопрос:
– Когда же у тебя будет свой экипаж?
Эл обычно отвечала:
– Мне мало лет, кто мне доверит людей? Разве что курсантов на полеты внутри Солнечной системы. Не хочу.
Было бы проще оставаться обычным пилотом или разведчиком, постепенно изменить сложившееся мнение. Но после всех испытаний не претендовать на то, чего достойна? Эл решила не выбирать простой вариант.
Сегодня ей дали задание похожее на учебный разведывательный полет, с той разницей, что вместо точных координат – схема полета и рейс довольно далеко. Всего-то – подробная топография космоса маленького сектора за пределами орбиты станции, в районе, где нет навигационных маяков. Это означало свободный полет! А что такое свободный полет, когда тебе восемнадцать? Для кого-то – восторг, а Эл лениво зевнула. Составить атлас в районе, где нет ничего кроме космической пыли – дело не трудное для курсанта-штурмана. Ей предстоит просидеть на борту катера для дальних полетов, наблюдая, как навигационная система занимается работой, отвечать на запросы системы и вносить поправки. От нее много трудов не требовалось – поставить маяк на сложном участке. Тридцать два часа полетного времени – эквивалент полезности.
Сегодня ее провожал техник Верден. Старик прослужил на базе всю жизнь, и у него была странность – провожать свои корабли лично. Он был ее личным техником. Эл и то на чем она летала, он опекал с нежностью деда, прикрывая свои чувства градом язвительных замечаний. Он похлопал катер по обшивке.