– Дон Жуан ты, Володька, дон Жуан. Не в нас с матерью пошел. Смотри, нарвешься на какого-нибудь тигра, – пожурил сына Игорь Николаевич.
– Никакой он не дон Жуан, просто очень общительный, а это очень нравится девушкам, – заступилась за сына Ирина Викторовна.
– Я же не ругаю, я же это сказал как комплимент, – быстро выкрутился Игорь Николаевич.
– Комплимент?! – Ирина Викторовна с наигранной сердитостью уставилась на мужа.
Пирогов, воспользовавшись позитивным настроем обоих родителей, рассказал им о намеченном отъезде. Родители несколько удивились, но Пирогов объяснил им все таким образом, что этот отъезд выглядел как деловая поездка или на худой конец командировка. Он сказал, что едет в Екатеринбург, так как опасался, что преследования нельзя было исключать, пока все не уляжется, не утрясется. Обещал звонить. Он сказал, что встретил старого друга, у которого в Екатеринбурге бизнес и ему нужен верный помощник, на которого можно было бы положиться. Он очень красиво рассказал в общих чертах, что он думает о современной жизни: о том, что сейчас есть только одно мерило всего в этом мире – деньги, и без них ты всю жизнь будешь жалким нулем; в милиции нет никаких перспектив: либо нищета, либо воровство, а тут выпал хоть какой-то шанс, и даже если ему не удастся им в полной мере воспользоваться, он еще может начать что-то другое, так как еще молод. А в конце Пирогов хитро подытожил:
– В конце концов, я же не криминалом каким-то еду заниматься, а бизнесом. Вы что не хотите, чтобы ваш сын был счастливым и богатым?
Ирина Викторовна и Игорь Николаевич ничего не имели против.
То, что интересовался Машей Еременко, Пирогов не сомневался. И это после того, как Пирогов поймал его в собственном доме. Несколько же опасен этот Еременко? Не успеет ли он выкинуть что-нибудь за эти несколько дней, оставшихся до отъезда? Пирогов понимал, что от этого человека ожидать можно было что угодно.
Пирогов начал думать о том, как можно было бы нейтрализовать Еременко, и в конце концов он пришел к выводу, что проблему можно решить очень простым, но эффективным способом. Выход из этой непростой ситуации заключался в том, что Пирогову нудно было поделиться с Еременко частью денег, отданных вором-кавказцем. Еременко не знал, сколько всего было денег у Пирогова, поэтому ему можно было назвать любую сумму, если бы его пришлось посвящать в историю с отданным пакетом, и дать хотя бы тысячу долларов. Но Еременко мог бы приставать с новыми вопросами, к тому же в случае, если подобная сделка состоялась бы, то Пирогову можно было бы считать себя повязанным с Еременко, а это означало бы, что Еременко мог начать манипулировать Пироговым, заставляя плясать под собственную дудку. Пирогов вспомнил об идее, с крышевание каких-то коммерсантов, и он мало сомневался, что в случае, если бы он открылся Еременко, то бы не перестал вовлекать его в подобные безрассудные авантюры. Пирогов полагал, что люди, настоящие хозяева денег, учитывая величину всей суммы, обязательно организуют активный поиск этих средств; и это в какой-то степени счастье, что за Пироговым охотиться всего лишь придурочный Еременко, а не более серьезные люди. Можно было бы дать Еременко побольше денег, чтобы тот успокоился, но Пирогов сомневался, что он в этом случае согласится уехать из Москвы. Взвесив все за и против, Пирогов пришел к выводу, что положиться в чем-либо на Еременко, было бы очень опасным с его стороны, но что-то с Еременко нужно было делать.