– Я... мне очень жаль, что так вышло, Геннадий Александрович. Я обещаю, я клянусь, что больше такого не повторится!
– Да, да, не повторится, – закивал Шварцман. – Больше ты не причинишь нашей семьей неудобств, Ева.
От его слов я просто затряслась на стуле. Вокруг нас стояла целая толпа его личных охранников, у всех были пистолеты. А на улице сейчас темно, все люди резвятся на концерте...
Вот же дерьмо! Мне теперь точно крышка!
– Вы убьете меня? – задала я риторический вопрос.
– Хм, – ухмыльнулся папа Никиты и поджал губы, мол, разумеется, доча – еще спрашиваешь. – Ты права, я убью тебя. Умерщвлю и закопаю, будто никогда и не было такой девчушки. Ни фамилии, ни имени. Ни отчества, – с особым наслаждением процедил Шварцман. – Но я убью тебя не физически. Нет, это было бы слишком просто.
– Что?
– Понимаешь, когда бессовестный и неблагодарный человек, вот как ты, например, умирает... Какой он выносит из этого урок, а? Как я могу его проучить таким образом? Человека нет – и все, он ничего не чувствует. И даже не сожалеет о содеянном.
– Что вы собираетесь сделать со мной?
– Я убью тебя, - сделал олигарх драматическую паузу, – как личность. Как публичного человека. Как гонщицу. Понимаешь? Это... это, я полагаю, аукнется тебе куда больнее, чем простреленная головка. Раз – и уже никто не хочет иметь с тобой дело. Вчера была перспективная девочка-гонщик... Ничего, что я так называю тебя, да? А сегодня – сегодня ты никто. Ноль без палочки. Тебя теперь команды в Формуле-2 даже полы мыть в гаражах не возьмут… Стоило мне только позвонить – и все боссы конюшен в курсе. Они знают, что ты играешь не по правилам. Ты теперь не гонщица, Ева, и можешь забыть о моих деньгах. Навсегда. И скажи... скажи спасибо, что я не стал трогать твою мамку. Где она, кстати? Почему не приехала тебя поддержать на финальной гонке? Это ведь так важно для тебя...
– Моя мама... слишком занята для таких вещей. Она работает.
– О, работа – это похвально. Может, теперь и ты будешь работать с ней на пару... На обувной фабрике! – уколол меня Шварцман и показушно рассмеялся, заразив тупым хохотом своих накаченных дебилов. – Всего хорошего, Ева Шувалова. Вы у-во-ле-ны, – опять заржал миллиардер. – И не вздумай звонить моему сыну. Лады?
– Лады, – едва дрогнула я скулами, даже не подняв глаз.