Когда я вылезла из-под стола с найденными
квитанциями, передо мной появился тетрадный листочек в клеточку,
густо исписанный мелким каллиграфическим почерком. У меня даже глаз
задергался, правда я быстро опустила голову, чтобы внимательная Зоя
не заметила, а то вдруг еще и меня на коллективное порицание
вынесет.
Вот засада, мало того, что неохота вечер на
всякие собрания тратить, так еще и выступать с осуждением
незнакомых мне людей по явно раздутой проблеме, до которой мне
категорически пофиг. Но если отказаться, будут осложнения, жопой
чую. Но и соглашаться нельзя. Один раз согласишься – потом на
каждом собрании выступать придется. Мдааа, дилемма…
Поэтому я изобразила взгляд Алёнушки из
фильма «Морозко» и грустно сказала:
–
Я не могу.
–
Ты что, Горшкова… – задохнулась от негодования Зоя. – Да как ты… да
я…
–
Я не могу ни присутствовать на собрании по такому поводу, ни тем
более выступать, – с легкой печалью в голосе продолжила
я.
–
Почему это? – наконец взяла себя в руки Зоя, но лицо ее пошло
красными пятнами.
–
Меня вчера муж бросил, – доверительно сообщила я. – Я не спала всю
ночь, понимаешь? Страдала.
Надо было видеть лицо Смирновой в этот
момент: изумление, шок, трепет, любопытство, восторг, – и все это
вместе.
–
Сиди здесь, – вдруг ласково скомандовала она и устремилась к
двери.
–
Я потому не завтракала, и не ужинала, – наябедничала я. – Не
могу.
–
Ясно, – по-офицерски кратко кивнула Зоя и пулей выскочила из
кабинета.
Не
успела я еще ознакомиться с папкой, на которой было крупно
написано: «Структурная схема управления грузового вагонного депо N
14-б/003-01», как дверь в кабинет открылась и начали заходить люди,
точнее представительницы женского пола, общей численностью шесть,
включая Зою. Все они были разного возраста, примерно от двадцати до
пятидесяти лет, разной комплекции и роста, но всех их объединяло
одинаковое торжественно-сочувственное выражение лица.
Очень порадовало то, что с собой они несли
вазочки с вареньем, накрытые салфетками пиалочки, ароматно пахнущие
кастрюльки, разнокалиберные чашки и явно вскипевший чайник. Все это
добро они выставили на моем столе, затем также молча вдруг вышли
(все, кроме Смирновой). Не успела я удивиться, как они тут же
вернулись. Каждая из них несла стул. Последняя, конопатая девушка,
несла два стула.