Больше всего хотелось заорать, укусить подонка и оттолкнуть от себя, но я понимала, подобные действия спровоцируют обратную реакцию. Собрав всю силу воли, я сама поцеловала маньяка, отвлекая от действий моей руки. А спустя пару минут моя ладонь крепко сжимала узкое стеклянное горлышко.
Я постаралась вложить в этот удар всю свою злость, и бутылка действительно разбилась о его голову. Нас окатило минералкой и щедро осыпало мелкими осколками, но того эффекта, на который я рассчитывала, увы, не произошло.
– Какого хрена?! – взревел Лекс, почесывая наливающуюся шишку на затылке. Приподнявшись, он встряхнул меня так, что душа из тела едва не вылетела. Наши глаза оказались на одном уровне, и я с ужасом наблюдала, как на ожесточившемся лице заиграли желваки. – Так, значит, Сандра? Не хочешь по-хорошему?!
Выпустив меня из захвата, мужчина резкими движениями принялся расстегивать ремень, являя свету готовое к бою орудие. Я снова испуганно попятилась все к той же стене, а в зале за дверью наконец послышались голоса и какое-то движение.
– Помогите! – успела закричать я прежде, чем Лекс широкой ладонью заткнул мне рот.
– Зачем, Сандра? Зачем ты это делаешь? – касаясь губами моего уха, нашептывал он. – Даже если приедет полиция, тебе никто не поможет. Ты все равно будешь моей. А про твое заявление уже завтра забудут, словно его и не было. За эти годы я тоже успел обзавестись связями, вытащив из одной передряги генеральского сынка.
Когда дверь распахнулась, а в проеме показался Дмитрий Петрович с нашими сотрудниками мужчинами, я едва не сгорела от стыда. Лекс, как ни в чем не бывало, неторопливо вернул на место штаны. А я закрыла ладонями разодранный лифчик и, всхлипывая, сползла по стене, поджав под себя голые ноги.
Чтобы не говорил этот подонок, а заявление я все-таки написала. Лекса увезла полиция, предварительно взяв у всех показания и зафиксировав гематомы на моем теле от его «ласковых прикосновений».
Дарья, не проронив ни слова, все это время молча стояла в сторонке. Она и не думала кому-то сообщать о случившемся, и, если бы Дмитрий Петрович не подоспел вовремя… Но он подоспел. А еще отпаивал меня сладким чаем, потому что у меня самой так тряслись руки, что я и чашку держать не могла.
– Сандра, девочка моя, какой ужас! – влетела в кафе взволнованная мама, которая, как и обещала, пришла встречать меня с работы, еще больше всех переполошив.