Пока не понимаю, что стерва плачет. Отворачивается зажимает рот ладонью, глуша всхлипы.
- Арсюша, - с её губ срывается давно позабытое прозвище.
Ласковое… нежное… чужое.
Не моё.
Стерва больше не моя любимая, а я не её судьба. Всё. Эта страница перевёрнута.
Она не знает меня, я не знаю её. Нас просто влечёт друг к другу, как всегда влекло. С физиологией сложно бороться. Особенно когда секс, считай, идеален.
- Хватит плакать. Ты чего? – грубее, чем собирался, бросаю ей. - Это как-то странно. У меня нет привычки спать с рыдающими девушками.
Дрянь замирает, а я откатываюсь в сторону и поправляю одежду. Ложусь на спину и закладываю руки за голову. Глаза уже привыкли к темноте, а марево оргазма спало.
Истерика на соседней подушке набирает обороты, пока я полосую взглядом потолок. Хмурюсь, убеждая себе, что мне должно быть плевать, но рука сама тянется в сторону, чтобы обнять эту дрянь и притянуть ближе.
Её голова на моём плече и я утыкаюсь носом в распущенные волосы, вдыхаю глубоко, будто наркоман дорогу. Аромат её тела, словно мельчайшая пудра, оседает в лёгких и делает меня мягче и ласковее.
- Не плачь, не надо.
Мне хочется добавить «всё будет хорошо», но я осекаюсь. Потому что это не наш случай. Хорошо не будет. По крайней мере, не в долгой перспективе. Но пару раз до утра я, пожалуй, ещё могу сделать ей приятно.
Она вжимается в меня, будто я последняя надежда. Ну да, судя по её изменившемуся образу жизни, возможно, так и есть.
В голове мелькает противная мысль, что сейчас она бы согласилась даже на калеку.
Как в том анекдоте про летящего с четвёртого этажа кота: жить захочешь, ещё и не так раскорячишься. А стерва, по ходу, падает с самой верхушки небоскрёба.
Злюсь на себя безмерно, но глажу эту дрянь по волосам и даже целую, чтобы успокоить. Когда слёзы высыхают, молча встаю и выхожу в коридор.
Из двух тёмных провалов дверей определяю тот, за которым ванная. Здесь тесно, как в сортире поезда дальнего следования. Уют, который стерва пытается создать пушистыми ковриками и ароматическими палочками, выглядит дёшево. Эта комната мало чем напоминает её прошлую: просторную, с огромной душевой, кучей баночек с разной ерундой для лица и тела.
Беру в руки один из флаконов с полки. Нюхаю содержимое. Имбирь и лимон – ароматы знакомые. Нет, всё-таки любовь к ерунде в баночках никуда не делась, разве что теперь в её коллекции масс-маркет, а не дорогие бренды.