До свадьбы несколько девушек жило у
нас, но сейчас их пришлось отправить в дом родителей Алёны, у нас
как-никак была первая брачная ночь, вот и прогнали всех.
- Нет, не против, - согласился я на
предложение девушки. – Да и Леру нужно обратно тоже вернуть,
сестрёнка вчера знатный скандал устроила, когда узнала, что будет
ночевать у новых родственников, не хотела оставлять любимого брата
неизвестно с кем.
- Она ко мне тоже хорошо относится, -
возмутилась девушка. – Постоянно с ней играю, даже больше, чем ты.
Ладно, не об этом сейчас, куда отдыхать поедем?
- Что значит куда? – Не понял я. –
Дома будем сидеть.
- Да я не про это, - лучезарно
улыбнулась девушка. – Куда на медовый месяц поедем?
- Какой медовый месяц? Ты видишь, что
в мире творится?
- Вижу, но на Европе белый свет
клином не сошёлся.
- Не сошёлся, - согласился я. – А
знаешь, кого винят в своих бедах европейцы?
Девушка замолчала, это в России ко
мне хорошо относились, да ещё в нескольких странах, но только
простые граждане. А вот власти наперебой сравнивали меня чуть ли не
с пришествием местного тёмного бога, причём многие граждане своим
властям верили, хорошую кампанию против меня журналисты развернули,
большее, что они говорили, было ложью. Даже некоторые наши
журналисты с начала войны начали поливать меня грязью и винить в
смертях многих людей, но вскоре на местных телеканалах это
прекратилось.
- Знаю, - ответила девушка и
вздохнула. – И когда это всё закончится только?
- Вот как закончится, - улыбнулся я,
– так в отпуск и поедем за границу.
Месяц после свадьбы прошёл быстро. У
нас началась простая рутина, лечение и прочее. Стали часто
привозить детей из-за того, что возраст для бесплатных больных
повысился. Мои помощники пока справлялись, не со всем конечно, но
со многими болезнями. К тому же, скоро им на помощь мог прийти ещё
один человек, тот самый мальчик-сириец Джераб. Он уже начинал
понемногу говорить по-русски, но пока слабо, хотя старался изо всех
сил. Видно жизнь без войны его впечатлила, да и его маму тоже, так
что старались вовсю.
Проблем с тем, чтобы дать им
гражданство не было, власти во всём шли мне навстречу лишь бы
дальше я им деньги и разные предприятия зарабатывал. Мне как-то
сообщили, что двести миллионов долларов, которые я беру за
омоложение, не составляют и десятой части от общей суммы оплаты.
Впрочем, меня это нисколько не удивило. Странная ситуация в стране,
вроде сейчас у нас вооружённый конфликт с западом, а предприятия их
торгаши нам строят, одним словом – капиталисты. Их всегда можно
подкупить или договориться, особенно когда выгодой запахнет, а она
тут была. Молодость такой товар, который кроме меня никто
предложить не может, по крайней мере, пока.