Гном взял первую сферу двумя руками и задумчиво её
несколько минут вращал. Затем вторую, и процедура повторилась.
Радость распирала гнома, рвалась наружу, и я улыбался ему в ответ,
только ни одна мышца на его лице, как всегда, не дрогнула при
посторонних. Вот же скала ходячая!
– Что я могу сказать, барышни, Ар был абсолютно прав,
украшения на бал вам лучше приобрести у ювелира.
Вот же, проныра, догадался я, к чему он клонит.
Сейчас будет торговаться, но девушек опять расстроил, это у него
такой тактический ход.
– Невозможно сделать вам мечи меньше, чем за двести
золотых за каждый. Так что, ювелир вам поможет лучше.
– Но… – девушки одновременно обрадовались и
расстроились, брови взлетели, глаза загорелись. Гном сумел их
вывести из душевного равновесия и, не будь меня, разорил бы. Хотя я
подозреваю, что у них и денег таких нет.
– Чарси, Чарси. Ты меня расстраиваешь.
– Ар, но ты должен понять гнома, труд
мастера-ремесленника очень сложен...
– Чарси, ты меня неправильно понял. За пятьдесят, –
выделил я последнее слово, – золотых ты будешь их делать несколько
недель, а мне нужно за ночь. Бал. Девушки. Высокие гости. Поэтому
зови всех гномов, разделяй работу, и каждому дополнительно давай по
два золотых. А в награду я тебе ещё одну девушку приведу, знатная
особа, Лейлой зовут. Вот ей полностью сам сделаешь!
Чарси захотел возмутиться, но кто же ему слово даст
сказать? Пришлось надавить и сказать, что он на испытательном
сроке, и, если не справится, то все договорённости его с Рудолем я
отменяю.
Мы договорились. Не сразу, но договорились. Всего-то
два с половиной часа торговались, разве это долго? Главное, что
гномы зарядились и приступили к работе. К утру не сделают, но к
вечеру следующего дня будет готово. Так что завтра мне девушек
опять сопровождать – эти мечи гномы выдадут только им лично. Ещё
одна традиция.
От объятий девушек я увернулся, потому что астральный
щит от вытягивания жизненных сил я носил только в корпусе дроу, а
сейчас ожидал в любой момент покушения.
Весь следующий день ничто не могло огорчить девушек,
они порхали. Одна Лейла на меня косилась в первое время, но
высказать ничего не решалась. С одной стороны, ей обидно было
упустить такую возможность и остаться одной в группе без личного
оружия, а с другой стороны, я ей ничего не должен, она и так четыре
нити создала за счёт меня. Но когда она узнала, что тоже в деле, то
присоединилась к остальным, и это был для них самый длинный день в
жизни, они ждали наступления вечера.