— Готов спорить, что за моими
внучками в баньке проследить у тебя не получится, — с небольшим
ехидством в голосе сказал Богдан.
— Тц, — хмыкнул парень. — Да я им
спину тереть буду, а они меня не заметят.
— Хвастаешься, юноша,
хвастаешься.
— Вот вредный старикан. Хочешь
поспорить, давай. Что поставишь?
— А на желание. Проиграешь, будешь
мне должен. Проиграю я, соответственно, спросишь с меня...
---
Проснулся я часам к одиннадцати. Все
же резкое изменение часового пояса сказалось не лучшим образом.
Организм подстраивался быстро, но для этого следовало хорошенько
выспаться. Помню, мы пили со стариком на веранде. Поспорили еще...
А вот что было потом, помню смутно. Что-то там дед рассказывал о
своей горячей молодости.
Потянувшись, я прислушался к себе.
Замечательное чувство. Вот что значит хорошенько расслабиться.
Купание, пиво, хороший сон.
— Интересно, меня как гостя
покормят, или крутись, как хочешь?
Застелив узкую кровать, я с тоской
оглядел совершенно пустую комнату, почти такую же по размерам, как
и кельи в монастыре. Как они умудряются жить без нормальной мебели?
Надев каратеги, я вышел на задний двор, зажатый между домом для
прислуги и забором. Стандартный комплекс упражнений на растяжку,
дыхание, немного нагрузки для мышц и две сотни отжиманий. В окне
второго этажа пару раз мелькнула женщина, если я правильно помнил,
отвечавшая за подачу блюд на ужин. Еще за моей тренировкой немного
понаблюдал охранник, обходящий имение по периметру.
Вернувшись в дом, я столкнулся с
женщиной, мелькавшей в окне.
— Доброго дня, — учтиво поклонился
ей.
— Доброго, — ответила она, немного
удивленно.
— Мне бы стакан молока. Да и
чего-нибудь посущественнее на завтрак... то есть, на обед.
— На втором этаже небольшая
столовая. Марина как раз готовит.
— Большое спасибо, — я пулей взлетел
по лестнице.
В открытом пространстве между
комнатами, где стоял стол и несколько лавок, никого не оказалось.
Зато из небольшого окошка в стене слышалось звяканье посуды и
тянуло чем-то вкусным. Заглянув в окно, я увидел молодую девушку в
сером платье и фартуке. К слову, вся прислуга щеголяла в однотипных
платьях и платках, под которые убирали волосы.
— Мариночка, — позвал я ее,
облокачиваясь о столешницу окошка. — Стакан молока и обед на одну
персону. Будь ласка.
— Чего «будь»? — переспросила она,
оборачиваясь.