- А в прошлый мой отъезд что
учудила? - продолжал изливать душу о наболевшем староста. - через
деревню обоз шел в Киев с людьми из деревни Погореловка. У них в
очередной раз деревня сгорела, и они за помощью к князю ехали. Так
она залезла в мой сундук, где все наши сбережения лежали, и все
раздала! И так постоянно. Постоянно! И что с ней делать? Ума не
приложу. - схватился за голову Иван.
- А что тут думать? - удивился
Алеша. - Замуж ее отдать, да и всех делов. В замужестве то у нее
времени ерундой страдать не будет. А там глядишь и детки пойдут -
совсем не до того будет!
- Возьмёшь? - с тихой надеждой в
голосе спросил староста.
- Не не не! -поспешил откреститься
богатырь - я женат! Кого другого присмотри.
- Было бы кого... Она же на все
княжество известна. Все ее любят, ценят и уважают, но почему то
только на расстоянии. Очереди из женихов нет. Все боятся, что она
их разорит!
- Так ты отдай ее за богатого. Она у
вас девушка видная. И по характеру, сразу видно, добрая. И готовит
вон как вкусно - показал Алеша на ломящийся от угощений стол,
которые наготовила к его приходу Настенька. - Настоящее сокровище!
- и тут его осенило - О! А ты отдай ее за князя! Он у нас мужик
видный, богатый, холостой, да и как раз недавно говорил, что ему
нужен кто то, кто навёл бы у него в тереме порядок. Бардак, мол,
творится. А кто ж лучше жены порядок может поддерживать?
- Думаешь? - с надеждой в голосе
спросил староста.
- Уверен! Думаю что Князь просто
счастлив будет такому подарку! Да и Настеньке будучи княжной
гораздо легче о народе будет заботиться. И народ будет рад такой
княжне. А хотя чего гадать? Мы как раз завтра с Горынычем в Киев
летим, вот и осчастливим как раз его! Пусть Настенька
собирается...
- Князя! Князя! Князя! – доносились
крики толпы снизу. Князь Владимир на цыпочках подошел к окну и
аккуратно выглянул из-за ставни. Повсюду, куда простирался взгляд,
толпился народ, что-то скандировал, выкрикивал какие-то не понятные
лозунги. Вверх летели шапки, яйца, огурцы и прочее…
непотребство.
- Вот ведь… народ у нас. А я же ведь
все для людей, все для людей. Бывало встанешь с утра прямо, как раз
к обеду, и как начнешь… об народе думать! Под наливочку то так
хорошо думается о них, болезных. А они мне вот так за доброту мою
сердешную отплатили. Ведь написано же на дверях – не приемный день!
Ведь написано же?! – Князь сурово глянул на Антипку.