Однокомнатная. И сейчас кажется еще меньше, чем с первого взгляда.
Кухня скромная, старая печка, кроха-умывальник, никаких бытовых приборов: микроволновки или кофеварки. Мебели критический минимум. Старые советские шкафчики в ряд над печкой и мойкой, обеденный миниатюрный стол рассохся давно и требует отпуск на помойке, в перекошенном от старости холодильнике мышь повесилась, пару кривых картофелин, подгнившая морковь в отсеке для овощей и молоко в бидончике, но и того мало осталось. На узких полках, слева от печки, ни крупы, ни хлеба, ни чая. Зато пышно зеленеет традесканция, спустившись почти до пола. В шкафах тоже пусто. Нихрена, даже в баночке с надписью «манка» ни зернышка. Сахарница пустая, в солянке на самом дне. Из посуды нашел несколько тарелок, две скромные железные мисочки, пару небольших кастрюль. Сковорода стоит на краю печки, чуть в стороне четыре чашки. Те самые, в которых Миша приносил чай – уже вымытые и перевернутые на сушке. Тут же единственная более-менее новая тарелка, с золотым ободком, на которой мальчишка приносил бананы.
Растираю кулаком ноющую не по-детски грудь. Почему эта женщина с больными детьми в таком жутком положении?
И они еще вызвали на прием дорогущего частного врача? А платить чем? На жратву явно не хватает.
Ситуация до того странная, что я невольно морщусь от покалывания между ребрами и снова открываю холодильник. Пусто, точно в моем сердце.
Как они выживают? Где мужик, который наплодил малявок? Он что не может семью свою прокормить? Алкаш, что ли? Хотя я в квартире даже намека на мужика не вижу, ерунда какая-то.
Так-с.
Выуживаю из кармана мобилку.
– Крис, – прикрыв дверь на кухню, чтобы не шуметь, при этом замечаю, что стекло на полотне давно выпало, а вместо него вставлена картонка. Охренеть.
– Ты где? Я же жду, – елейно отзывается на другой линии любовница.
– Отмени на завтра приемы, я буду занят, – зачем-то игнорирую ее вброс об утолении моей жажды – как-то совсем не до секса сейчас. Меня больше волнует, что с этой семейкой не так.
– Срочных нет, я передвину, – Крис – неплохая помощница, включается в работу моментально. На передок доступная, но легко прыгнет на другого, если я вдруг занят.
– Вот и отлично. Завтра меня ни для кого нет, – отключаюсь и еще долго пялюсь на экран, соображая, что творю. Ведь нет никаких причин задерживаться здесь, но…