Оценивать арбалеты и мечи не стал, и так видно, что сплошной
ширпотреб.
На следующий день ушёл на встречу с Торхом в указанное им
место.
Три ножа? Когда я вошёл в заведение средневекового общепита, то
понял, что название у таверны громкоговорящее и не просто взято от
балды, а чуть ли не намёк на то, что количество клинков вроде как
билет входной. Здесь у местной братии кинжалов и ножей было
столько, что Рембо, Навахас и Мачете лопнут от зависти при виде
такого изобилия форм, размеров и количества холодного оружия. А
ведь с виду заведение приличное и расположено на чистенькой улочке,
достаточно далеко от трущоб и злачных переулков. Я подозревал, что
окажусь в воровском притоне, но внешний благопристойный вид задания
и местоположение настроили меня на несколько другой лад, и вот
увидев публику внутри, словно, под ледяной душ попал. Самый
колоритный был трактирщик – очень сильно походил на советского
актёра, сыгравшего Сильвера в старом кинофильме про пиратов. Ему бы
камзол, треуголку да попугая на плечо, который бы хрипло горланил
своё «пиастры», и был бы тот тип, который говорил «а меня боялся
сам Флинт». Мельком встретившись с ним взглядом, я подумал, что
этого бы типа боялся сам Сильвер.
Как только я присел за свободный стол, рядом нарисовался
какой-то тощий тип с сальными длинными волосами, козлиной бородкой,
одетый в холщовые штаны и рубашку, выкрашенные в тёмные цвета и
кожаную чёрную жилетку. На широком ремне висел длинный узкий кинжал
и строенные ножны, словно, подсумок, с тремя узкими стилетами или,
быть может, метательными клинками.
- Кто такой? – невежливо поинтересовался он у меня. – Чёт твоя
рожа мне не нравится совсем.
М-да, не вовремя я себе класс взял, местные бандюки прям шкурой
чувствуют во мне своего классового врага. Как бы мне с Торхом не
пролететь теперь, точнее, с его помощью в сбыте трофеев.
- Я Максим, хочу встретиться с Торхом. Он говорил, что могу
здесь его найти.
- Торх? – удивился тот. – Не говорил он, что с такими общается.
На тебе же прям написано, что…
Я выдернул из ножен у него один из стилетов и поднёс узкое
четырёхгранное лезвие к его нижней губе. Вор даже не успел
дёрнуться, как кончик клинка, острый, как иголка, оказался рядом с
его лицом.
- Что написано? – спросил я, когда тот запнулся. – Уверен, что
мне после услышанного не захочется мне вырезать тебе язык?