- Млин!
Амулет спас и от этой угрозы, хотя телу досталось изрядно: сила
столкновения с кольями была такова, что два из них с громким
треском переломились, ещё один вывернулся из влажной земли, а мои
рёбра захрустели с не меньшим шумом от столкновения с ними.
Пока приходил в чувство и ждал, когда эликсир исцеления
подействует, обдумал хорошенько случившееся. Кто специально
расчистил лес, оставив несколько пятачков зарослей, где навострил
ловушки и окружил волчьими ямами. Любой, кто не хочет быть
замеченным, на одних инстинктах станет прижиматься к кустам, чтобы
спрятаться в них. И вот тут таких гостей будет ждать бревно с
шипами, то самое, что сшибло меня с ног. А ловкачей, которые смогут
увернуться или товарищей несчастного, что отскочат в сторону от
качающегося смертоносного снаряда, будут ждать колья в ямах, ровно
в тех местах, где каждый или почти каждый решит, что там-то он
будет в безопасности от ловушек.
Конечно, такая система сработает лишь раз, уцелевшие после
первых потерь станут держаться на стороже. Впрочем, скорость их
снизиться, а раненые, если такие будут, уменьшат её ещё больше. К
тому же, можно всю опушку превратить в настоящее минное поле –
волчьи ямы, вьетнамские лунки, капканы и петли. И десятки других
смертельных сюрпризов этого мира, про которые я даже не
подозреваю.
Для того чтобы выбраться, мне пришлось разрушить край ямы
сильными заклинаниями из боевого амулета, создав себе
импровизированный пандус.
Попав в ловушки, которые могли меня убить не имей при себе
защитный амулет, я дальше двигался медленным шагом, перестав
забивать мозг глупым рифмоплётством. Да, такой способ помогает
поддерживать темп бега, но при этом наблюдательность сильно
падает.
Самые подозрительные места я проверял длинной палкой, и не зря –
нашёл ещё три больших ямы, в которых можно взрослого слона
похоронить, а те колья, что были в дно вбиты, могли служить для
этого лопоухого великана вертелами. Явно не на людей эти ловушки
насторожены. Но тогда возникает интересный вопрос – на кого?!
Глава 23
Опушка, что была буквально напичкана ловушками, как плов
морковью, осталась за спиной и дальше я шёл по лугам, заросших
густым разнотравьем, изредка прерываемых и крошечными рощами.
К человеческому жилью я вышел около пяти вечера, когда уже силы
были на исходе. Я как раз начал подумывать о поисках места для
привала, когда увидел странные серые холмики на далеком поле.
Вооружившись монокуляром, я опознал в них обычные копна сена. Рядом
со скошенным полем, уже начавшим зарастать молодой отавой, тянулась
узкая дорога с набитыми от частых поездок колеями от тележных
колёс.