— Пошла вон! — процедила я сквозь
зубы, шагнув на неё, и этого оказалось достаточно, чтобы Корса
дрогнула, вылетев в коридор и громко хлопнув дверью.
Вот же… графская дочка! Я! Воровать!
У Гронберг!
Руки подрагивали, в глазах рябило,
грудь тяжело поднималась и опускалась.
Проблемы с деньгами! Может и так, но
хотя бы не с головой, как у некоторых! Но, несмотря на уговоры,
бешенство не отпускало, и изнутри поднимался не огонь — целое
пожарище. Тёмное, запрещённое, уговаривающее разнести не комнату,
но всю академию.
Я воровать у Гронберг!
Да, с куратором мы сталкивались
регулярно, но обе понимали, что всё это так, игра. Понимали и
уважали друг друга уже за честность и откровенность. А эта
дрянь…
Ладони пылали и, открыв глаза, я
убедилась, что пылали в самом прямом смысле. Чёрное с алыми
проблесками пламя послушно лизало руки, предлагая помочь,
успокоить, бросить к моим ногам всю столицу, до которой езды-то
полчаса, но…
Скрипнув зубами, я сжала ладони в
кулаки, приказывая себе смотреть. Смотреть и понимать, что одна
уступка, даже самая незначительная, и сила вырвется, погребая под
собой мои планы, мою жизнь и меня саму. А то, что сейчас
уговаривало ласково и нежно, взовьётся к небу, отказываясь
подчиняться.
И в академии станет на одну глупую
студентку меньше.
Потому что у ищеек всё отлажено, они
на раз вычисляют малейший стихийный выброс, происходящий за
пределами академии неконтролируемой магии.
Потому что сотню только наших
студентов-боевиков натаскивают, в том числе, на ловлю
стихийников.
Потому что ректор лично уничтожил не
меньше десятка спятивших магов.
Потому что Аурелия Грасс — ничтожная
магичка, с которой не станут церемониться.
Выдохнув, впившись ногтями в кожу
ладоней, я думала только об этой боли. Дышала на счёт, вспоминала
портрет родителей и запрещала себе радоваться, когда казалось, что
проклЯтое пламя уменьшается. Шло время, но я вздохнула полной
грудью только когда убедилась, что на руках не осталось ни единой
искры.
Шаргхова Вамбург!
И приложить бы её тем не снимаемым
заклинанием, но за использование магии такого порядка в общежитие
мне грозит если не выговор, то лекция от куратора точно. Вдобавок к
недельному дежурству в лазарете или уборке за особо вонючими
питомцами академического зверинца.
Чувствуя, как кипит, не успокоившаяся
до конца, злость, я спиной упала на кровать, раскинув руки и
бездумно глядя в потолок.