После этого случая брат начал с опаской поглядывать на меня, а я
уяснил один простой факт – игра меняет меня. Не знаю в лучшую или
худшую сторону, но меняет. Я больше не обычный техник, который
поймал сигнал внеземной цивилизации, а нечто совсем другое. Навыки
и приёмы, изученные мной в игре, откладываются на подкорке и
передаются реальному телу. Не полностью, конечно, но в достаточно
большом объёме. Дошло даже до того, что я всерьёз попробовал
сплести заклинание в реале. Естественно, ничего не произошло, но в
тот момент я бы не удивился, если бы стену моей комнаты пробила
огненная стрела.
Но что-то я отвлекся. Единственными слабыми местами заклинания
чувство жизни были время работы и откат. После активации у меня
было всего десять секунд, чтобы оценить обстановку, а потом
наступал пятиминутный откат. Плетение было достаточно сложным, но у
редких заклинаний была своя фишка, позволяющая активировать их
мгновенно. Нужно всего лишь отточить каст до автоматизма, а потом
система предложит выбрать жест, который должен сочетаться с
мысленной командой.
Я узнал это, когда довел скорость плетения огненной крови до
тридцати секунд. Магистр заставлял меня практиковаться в плетении
различных заклинаний по несколько часов в день. Как он выражался:
ты должен делать это автоматически, без участия мозга, в любой
ситуации и положении тела. Для активации выбрал выпрямленную вперед
руку, делающую движение, как будто удерживаешь чужое горло в
захвате. Каюсь, подсмотрел эту фишку в Звёздных войнах. Очень уж
круто выглядел Дарт Вейдер, когда вот так выпрямлял руку, и его
противник поднимался в воздух и начинал задыхаться. Да, у меня
немного другой эффект, но движение классное. Под конец обучения я
добился мгновенной активации и чувства жизни.
По традиции доставалось не только мне, но и моим помощникам.
Страх и Огонёк работали со мной на равных. Волк сильно заматерел и
вырос. Белая шерсть со стальным отливом приобрела прочность
металлической пластины, когти были способны разодрать приличного
качества доспех, а зубы, не особо напрягаясь, могли перекусить
человеческую кость. Наша связь со спутником возросла. И я начал
понимать его мысли. Волк был разумным. Понял я это давно, и сей
факт лишь подтвердил давно закравшиеся подозрения. Его мысли не
отличались особой сложностью, но взаимодействовать нам стало
значительно проще. Теперь я мог отдавать волку более размытые
приказы, рассчитанные на определённую автономность действий, и на
то, что мозгов зверя хватит на осмысливание.