- О, тогда ты просто обязана составить мне компанию в Куршевель! – ажиотированно вскричала она.
- Это там, где тусуются олигархи? – поморщилась я.
- Это там, где тусуется половина из нас, - поправила Вероник. - А другая половина обеспечивает нас вкусной, свежей и здоровой кровью. Ты и представить себе не можешь, как отличается кровь горожанина в пыльном мегаполисе от крови лыжника, который провел на горном воздухе несколько часов, – мечтательно добавила она.
- Боюсь, мне там негде будет блистать в моем красном платье, - поспешила перевести тему я.
- О, - вскричала Вероник, - тебе фантастически пойдет лыжный костюм!
- Да у меня его и нет.
- Разве это проблема для единственной наследницы Жана? Ты можешь себе купить миллион лыжных костюмов. И алмазный лифчик под костюм, - добавила она и задорно расхохоталась.
- Неужели Жан и впрямь так сказочно богат? – в очередной раз поразилась я. Да и как не поражаться, если пока я о роскошном наследстве только слышу, но масштабов его еще представить не могу.
- Это ты, Жанна, теперь сказочно богата, - поправила Вероник. - Тебе просто необыкновенно, фантастически повезло!
- Да уж.
Я вспомнила остекленевшие глаза Жана, когда я вдавила ему в сердце серебряный кулон, и вздрогнула. Хорошо, что никто на свете, кроме московских Гончих и моего деда не знает, как все было на самом деле. А то у вампиров хватило бы ума додуматься до того, что я коварно убила Жана, чтобы завладеть его богатством.
К счастью, Вероник была слишком взбудоражена предстоящей вечеринкой и не заметила моего состояния. Она схватила меня за руку и потащила из гостевой комнаты.
- Идем! Теперь ты поможешь мне выбрать платье. Конечно, затмить тебя уже не получится, - она лукаво улыбнулась, - но я постараюсь. Не может же старейшина выглядеть замарашкой в сравнении со своей гостьей.
Под гардероб Вероник была отведена огромная комната, размером с мою московскую квартиру. Вдоль одной стены тянулись витрины с обувью и сумками. Другую стену занимали вешалки с платьями всех оттенков радуги.
- Вот это да! – ахнула я, глядя на вешалки, уходящие в глубь комнаты, вплоть до зеркальной стены от пола до потолка.
Вероник с лукавством улыбнулась:
- Посмотрим, что ты скажешь на это! – Она скользнула рукой по стене с выключателями.
Основная подсветка стала медленно гаснуть, и на вешалки с платьями будто ложилась мягкая вуаль темноты. Зато пол вспыхнул квадратами света, словно диковинный аквариум. И в каждом из стеклянных сверху и бархатных изнутри бордовых отсеков показались самые прекрасные туфли на свете. Отсеки располагались в шахматном порядке, и на одном из них я как раз стояла. Разглядев под носком своей туфельки изумительные желтые босоножки, я невольно шагнула назад, чувствуя неловкость – как будто по неосторожности наступила на редчайший цветок.