- Мы не могли проникнуть в обиталище богов,
чтобы отмстить, а сам морской владыка засел в своём дворце. При
всей его силе, нас троих вместе опасался даже сам Зевс… если бы
Медуза столкнулась с Посейдоном не в месте его силы…
Сфено скрипнула зубами.
- Тогда мы стали рушить храмы Посейдона и
топить корабли под его защитой. Мы рассчитывали, что он будет
вынужден сразиться с нами, но этот трус обратился "за
справедливостью" к Зевсу. Он! За справедливостью!..
Её глаза потемнели, а змееволосы, до того
спокойно висевшие, как ворох тонких дредов, встали дыбом. Брр…
- Естественно, Зевс встал на сторону
братца. Несмотря на все их разногласия, против внешних врагов,
подрывающих их власть, они всегда заодно… Он назвал Горгону
виновной в том, что использовала на Посейдоне взгляд очарования, и
потребовал от нас виру за разрушеные храмы. Разумеется, мы
отказались… И тогда с благословения верховного бога морской владыка
наслал на нас проклятие.
Она взглянула на свои руки.
- Только вот силёнок маловато у этого
"верховного" оказалось… Мы - не жалкие смертные, чтобы провернуть
что-то вроде того, что Победоносная сделала с ткачихой. Проклятье
исказило нашу внешность, но и сделало нас сильнее… Ты видел.
Я кивнул, и горгона продолжила.
- Однако вторая часть проклятья сработала
так, как они и хотели. Мы с сёстрами больше не могли находитья
рядом; это приносило нам боль и страдания. Мы были вынуждены
разделиться, но поклялись убить Посейдона и снять его проклятье, и
отомстить Зевсу тоже. Но боги оказались хитрее… Они всё так же
избегали прямых столкновений, и вместо этого подстроили убийство
Горгоны, желая использовать против нас её дар. И хотя этого удалось
избежать, нас осталось двое… Лишь после этого олимпийские боги и их
слуги пошли на нас. В тот день мы сражались не спиной к спине, но
рядом, с немногими союзниками, желавшими отомстить Олимпу, и многие
пали жертвой нашей ярости… Но мы всё же оказались повержены.
Повержены, но не сломлены…
Она вновь умолкла на несколько секунд, но
затем продолжила снова.
- Что же до печати… Она сильна, и связала
меня нерушимыми узами. В отличие от проклятья, смерть создавшего её
не влияет на неё. И главное, что она сделала - отняла бессмертие в
обмен на свободу. Моя жизнь связана с твоей; если умрёшь ты, умру и
я.