– Я могу и уйти, – прошептала Геката, – и твоя жена умрёт, и до
конца дней своих ты будешь оплакивать её.
– Я не могу отдать тебе свою дочь, – сломленным голосом
прошептал король.
– Свою нерождённую дочь, дочь, которую ты не увидишь, которая
никогда не родится, если я не помогу твоей жене.
– Когда я должен отдать тебе свою дочь?
– В шестнадцать лет я её заберу, ни днём позже.
– А до этого дня?
– Делай с ней, что хочешь, но потом она не останется с тобой. А
королева будет жить, и умрёте вы в один день.
– Делай, что надо, Ведьма, – махнул рукой король, снова
усаживаясь у кровати жены.
– Все должны выйти. – Король уставился на ведьму. – Я тоже?
– Если хочешь, можешь остаться, но отойди к камину, огонь
защитит тебя.
Нэн, фыркнув, удалилась, закрыв дверь. Король встал, поцеловал
жену в горячий лоб и отошёл к камину. Геката достала из-за пояса
длинный острый кинжал. Король метнулся и схватил ее за руку.
– Ты должен доверять мне, – мягко освободившись, сказала Геката.
– Дай мне руку. – Король протянул свою могучую мозолистую ладонь, и
ведьма схватила её цепкими руками с острыми длинными ногтями. Затем
полоснула по внутренней стороне его руки кинжалом, оставляя
неглубокую ранку. Такую же рану она нанесла на своей руке и
приложила к ране короля.
–Ты, Маир, Король леса, клянёшься отдать мне свою дочь навеки.
Как только ей исполнится шестнадцать, я приду и заберу её, клятва
на крови нерушима. Несоблюдение клятвы – твоя смерть, король.
– Я, Маир, клянусь отдать тебе свою дочь, Геката. – Король
смотрел на Ведьму и думал, как он объяснит все Мойре, если королева
выживет.
Геката убрала руку, и кровь, что текла, превратилась в огненный
ручеек и исчезла. Рана затянулась и не оставила следа. На запястье
Маира, с внутренней стороны, появилась чёрная полоса, знак
священного обета.
– Теперь отойди и, что бы ни случилось, не издавай ни звука, не
шевелись, – не глядя на короля, приказала Ведьма.
Геката подошла к постели Мойры и запела на незнакомом языке,
водя руками вдоль тела королевы. Мойра лежала, почти не дыша, ни на
что не реагируя и не шевелясь. Геката все громче пела песню,
звучание которой пробирало Маира до дрожи. Подняв кинжал и
закричав, Геката делала движения, как бы ударяя себя в живот. Вдруг
тело королевы свела сильная судорога, она выгнулась дугой, затем
вытянулась в струну и застыла. Голос ведьмы продолжал нарастать всё
сильнее и сильнее. Свечи потухли по всей комнате и снова зажглись.
Ведьма отрезала прядь волос с головы королевы и бросила в огонь
очага, где она вспыхнула и растворилась в черном дыму. Мойра,
практически приподнявшись над постелью, начала извиваться, катаясь
по кровати. Вдруг она скорчилась в потугах, дикий крик вырвался у
королевы из горла, и между ног выскользнул на кровать младенец. И
сразу всё смолкло, тишина была почти ощутимой, даже огонь в камине
притих. Мойра упала на кровать и не дышала, ребёнок тоже лежал
окровавленный грудой на простынях, по которым медленно расползалась
кровь.