– Выметайся, – сказала ты.
Завтра наш самолет улетит в Рим, не досчитавшись двух пассажиров. Я выбрал место у иллюминатора: ты всегда любила смотреть на облака.
– Не стоило гоняться за двумя зайцами, Люк.
– Адам, трепло недоделанное, – вырвалось у меня.
– Все тайное становится явным. – Ты вытерла слезы. Сказала, что последние полтора года прошли словно в сказке. Но мы уже не дети; не можем позволить себе бессмысленные и бесперспективные отношения. Надо понять, что мы испытываем друг к другу.
– Да что тут думать? Я тебя люблю.
Я не собирался сидеть и смотреть, как рушится вся моя жизнь. Снова вспомнил про кольцо, лежащее в кармане. Вытащить коробочку, сказать: вот, видишь? Увы, романтический план пошел наперекосяк, и винить, кроме самого себя, было некого. Ты уже все решила.
– А я вот не знаю, люблю ли. Или, может, люблю, но недостаточно сильно.
– Ал, я ни капли не изменился. Ты же меня знаешь.
– Нет, не знаю.
Еще немного, и ты бы сорвалась на крик. Я видел тебя в таком состоянии только однажды: мы ехали в автобусе, и один из пассажиров ударил ребенка.
– Я никогда не строил из себя праведника.
– Даже не смей, Люк. Твоя измена – не моя вина.
– О чем ты, Алиса?! После знакомства прошло семь недель, мы даже не заикались об отношениях!
– Уходи, просто уходи, а? Смотреть на тебя не могу.
– Мы ведь не расстаемся? Скажи, что нет.
– Мне нужна передышка. Не присылай никаких сообщений, не звони, даже не пытайся! – В обычной обстановке я бы непременно пошутил, что по законам логики двойное отрицание означает согласие. Но по твоему лицу градом катились слезы. До Рождества оставалась пара недель. – Два месяца. И не пытайся мне звонить. – Пугающий, неожиданно долгий срок. Однако альтернатива была гораздо хуже: одна сплошная Прага до конца моих дней. – Уходи.
Ты всегда высмеивала людей, которые жаловались на сложные отношения. «Это ведь так просто! – говорила ты. – Либо любишь, либо нет». А теперь сама не могла решить, чего хочешь. Вот до чего я тебя довел. Потом ты умерла. Умерла три дня назад, Ал, и я больше не могу. Спать. Вставать по утрам, запихивать в себя завтрак, принимать душ, бриться, спускаться в метро, отвечать на звонки. Все потеряло смысл. Ты рассказывала, что проваливалась в депрессию в подростковом возрасте, но тогда я не понимал, о чем ты. Теперь понимаю. Наконец-то я сумел почувствовать, как тебе жилось, сумел представить, каково это – быть тобой, Алиса Луиза Сэлмон. Девушка, которую я встретил в пятницу, седьмого мая 2010-го (видишь, я помню дату!) в Ковент-Гарден. Зашла в кафе и встала следом за мной – поддалась моему животному магнетизму, как я потом шутил. Тебя обслужили раньше, и я сказал: «Похоже, вам удалось очаровать бармена». А ты тут же ответила: «Похоже, вы хотите пролезть без очереди!»