— Так, — сказал я, не понимая пока, к чему он клонит.
— Где окопались внешники, я не знаю, — честно сказал усатый. —
Зато знаю, что муры несколькими группировками проводят вылазки в
эту точку, там проход, ведущий к нам, самое удобное место для
отлова людей. Кроме того, не ленятся они заезжать и на сами
кластеры. Используют военную форму и автобусы МЧС, заезжают, кричат
в матюгальник и начинают людей «эвакуировать».
— А я слышал, что внешникам новички не нужны.
— А их не сразу употребляют, — объяснил лысый. — Там, дальше в
эту сторону, есть фермы, где выдерживают новичков. Кормят, поят
живчиком, а попутно кромсают. Это ведь Улей, тут у каждого можно
яйца раза по четыре отрезать, пока отрастать не перестанут, ну, или
глаза, или почку. Кровь тоже сливают, а как срок подойдёт,
разбирают на запчасти.
— Лихо, — оценил я. — Так что предлагаете?
— К сожалению, сил для полноценной зачистки района у нас нет,
приходится работать точечно, вот и работаем, точнее, только
собираемся. Через два дня выходит группа, ты тоже вольёшься.
Пройдём до склона и поищем муров, найдём кого сможем и убьём,
заодно соберём информацию для дальнейших рейдов. Ты с нами?
После того, что они рассказали, отказываться было нехорошо, а
возможно, просто опасно.
— С вами, только мне бы снаряжения подкинуть, — надо ведь хоть
что-то для себя выторговать.
— Оружие и снаряжение, даже форму с ботинками, всё получишь, —
уверенно сказал лысый. — Оружие по окончании сдашь, а форму можешь
оставить, считай задатком.
— По рукам, — сказал я, и оба протянули мне руки.
— Казак, — представился усатый.
— Доцент, — назвал себя лысый.
— А я Студент, — напомнил я.
— А кто тебя крестил? — спросил вдруг Доцент.
— Священник, отец Иероним.
Оба переглянулись.
— Жив, курилка, — с улыбкой сказал Казак.
— Его палкой не убьёшь, — подтвердил Доцент.
— Знаете его? — удивился я.
— Кто же его не знает? — усмехнулся Казак. — Отец Иероним —
легенда, он тут всё исходил, людей спасал, да слово божье
проповедовал. Уважали его.
— Как-то раз, его муры схватить хотели, — вспомнил Доцент. — Или
не муры, просто шушера какая-то, что к святому человеку уважения не
имела. Вчетвером, все со стволами.
— И что? — спросил я. — Святой отец зарубил всех своим
томагавком?
— Нет, — Доцент улыбнулся. — Священнику кровь проливать не
подобает. Он их кулаками побил. Сильно, в мясо, а потом дальше
пошёл. Очевидцы рассказывали, что никто из них даже выстрелить не
успел, да что там, выстрелить, даже ствол не поднял.