Вацлав похолодел при мысли о том, что это могут быть кто-то из тех, кого он еще до свадьбы обыграл за карточным столом. И хотя долгов за ним не водилось, недовольных проигрышем нашлось бы немало. Что, если теперь с ним решили поквитаться? Только почему так долго выжидали?
- Я больше не играю, - предупредил он. – Я завязал.
- Молодец, - издевательски похвалил главарь, - это верное решение.
И кивнул двум парням, которые стояли по бокам от Вацлава:
- Держите его.
- Какого черта! – Вацлав собирался смести двух парней, которые не выглядели физически крепкими. Уж он-то на своем веку в стольких драках побывал, что с парочкой юнцов как-нибудь справится и не даст выкручивать себе руки. Однако противники показали невиданную силу и скрутили Вацлава так, что он пошевельнуться не мог. На юных безбородых лицах яростью сверкнули глаза прожженных бандитов, побывавших в сотнях передряг. Вацлав потрясенно замер. Такие глаза он видел только у старых морских волков и отпетых картежников. Все они были старше его отца и были испорченными седыми стариками, в затылок которых уже дышала смерть.
Тем временем в руках главного появился аптечный пузырек из мутного бесцветного стекла и стилет, об остроте которого Вацлаву не пришлось долго гадать. Потому что главный взрезал себе указательный палец, даже не поморщившись, и выжал несколько капель крови из ранки в пузырек. Затем он передал пузырек со стилетом Франтишеку. Все повторилось.
Вацлав, которого удерживали двое худощавых парней со стальной хваткой тяжеловесов, в оцепенении наблюдал, как каждый из пятерых мужчин, присутствовавших в комнате, пускал себе кровь и сцеживал пару капель. Пузырек наполнялся рубиновым содержимым. Последними свою кровь добавили юнцы, сдерживающие его. Франтишек сам уколол их стилетом и подставил пузырек к ранке. Затем он передал пузырек главному. Тот запечатал его пробкой и взбултыхал так, что кровь пятерых смешалась. Лицо мужчины тронула довольная улыбка, а Вацлава сковало страхом от догадки. Он попал в руки сатанистов, исповедующих культ дьявола. Как назло, он не мог вспомнить ни одной католической молитвы. Это расплата за его грехи. После свадьбы он ходил на церковные службы с Эвелиной, но вместо того, чтобы слушать священника, он любовался профилем жены, шепчущей слова молитв. Эвелина в такие минуты была похожа на ангела.