– Колдун?! – рявкнул рыцарь и мечом указал на старика.
– Очевидно, что именно так! – в ответ прокричал кнехт.
– К магистру его! – приказал всадник.
Кнехт схватил старика и поволок куда-то, а один рыцарей поехал вслед за ним. У дома Стояна осталась ещё одна пара рыцаря и кнехта. Они продолжали осматривать труп рыцаря и кнехта. Затем кнехт остался их охранять, а рыцарь ускакал вслед за уведённым отцом Стояна. Всеволод лежал за пригорком и, сжав кулаки, смотрел на него. Герка напряжённо поглядывал то на здоровяка, то на Стояна. Наконец Всеволод не выдержал и захотел вскочить, чтобы ринуться на оставшегося в одиночестве кнехта, но Герка, который в это время, снял свою рубашку и разрывал её на части, крикнул ему:
– Если ты погибнешь, погибнет и твой друг!
Здоровяк ещё раз с ненавистью оглянулся ненавистного врага, и опустился на землю. Он обхватил руками голову, произнёс.
– Ненавижу! За что нам посылаются такие испытания? Чем отец Стояна виноват перед этими иродами?
– Я думаю, что отец Стояна поблагодарил бы нас, если бы нам удалось спасти его сына, – ответил Герка и, приложив огромный подорожник, заткнул рану на груди Стояна и крепко перевязал его. – Лучше помоги затянуть повязку покрепче, чтобы кровь остановить!
В это время полтора десятка закованных в броню Ливонских рыцарей сидели на своих конях прямо напротив разгорающегося пожарища и молча смотрели как ненасытное пламя поглощает хибару рыбака-язычника. Лёгкий морской ветер трепал их белые накидки, на которых красовались нарисованные ярко-красные крест и меч, а на их отполированных до блеска латах красноватыми отблесками отражались языки обжигающего пламени огромного погребального огня, устроенного ими из избы бедного старика. В центре шеренги, на чёрной лошади сидел щуплый, невысокий мужчина в одной кирасе, и в чёрном одеянии, поверх которого была накинута белая мантия с большим, во всю грудь красным крестом. Он недовольно морщился от летящих в его сторону с крыши горящего дома пучков соломы, но тем не менее продолжал неотрывно смотреть на языки пламени, пожирающего ветхое деревянное строение. Рядом с ним, на пегом коне возвышался крепкого сложения рыцарь, который с полным безразличием, совершенно не моргая, смотрел на огонь.
– Над дверью хибары рыбака висел вот этот еретический знак, господин магистр, – безразличным тоном произнёс рыцарь и протянул всаднику в чёрном, сорванный со входа в избу рыбака оберег – знак коловорота. – Ещё у этого еретика был в руках вот этот посох с их четырёхглавым идолом. Этих доказательств вполне хватает для вашего истинно справедливого решения, господин магистр, поэтому позволю себе сказать, что он понёс вполне заслуженное наказание. Вы совершенно справедливо приказали сжечь этого непокорного вероотступника вместе с его рассадником ереси и скверны, чтобы таким путём окончательно искоренять остатки ядовитых корней язычества на этой земле, освобождённой нами во славу Господа нашего для воцарения более достойной веры на этой грешной земле.