А Амир, естественно, так и остался истуканом стоять в коридоре. Ему показалось, что его обдало легким ветерком от взмаха крыла кудрявого мальчишки с луком и стрелами, пролетевшего у потолка и пустившего в него свою коварную стрелу, и вообще, температура тела повысилась.
Был такой праздник тогда: день рождения Ильича. И в честь этого события весь СССР дружно и добровольно (разумеется) выходил на коммунистический субботник.
Пятый курс лечфака в тот раз занимался уборкой на военной кафедре, мальчики – на улице, девочки – в недрах кафедры. Амир с другом К. сбегали между делом в магазин, за студенческим вином типа «Портвейн 777». Убрали мусор со снегом, выпили. Поехали в общагу на троллейбусе. Ехать примерно 45—50 минут. Видимо, лицо его имело довольно глупое выражение, и Коля несколько раз спросил:
– Амир, ты заболел, что ли? (Конечно, друг, заболел, еще как заболел, хуже чумы эта хвороба, и нет от нее спасения!!!)
По субботам в общаге работал душ, бывали танцы в холле первого этажа. Приехали, слетали на четвертый этаж, и в душ. А душ-то закрыт, в честь субботника, видимо. Ну, для студента в законе это не проблема. Устроили небольшой скандал, и ключ от душа им выдали.
Чистые, спустились друзья на танцы. А там – «стоят девчонки, платочки в руках теребят…».
Стоит и рыжеволосая девочка, пятками к стенке, возле двери в кабинет коменданта. В мини-юбке, в темно-красной кофточке с короткими рукавами.
– Вы танцуете? Разрешите пригласить!
– Танцует, танцует, – ответила за нее подружка Людмила, слегка подталкивая ее сзади…
Пел Сальваторе Адамо «Tomble La Neiqe» («Падает снег»).
Нина считает, что любви нет, это всё гормоны. Как врач, Амир ей верит. А как человек, поскольку в психическом отношении (так сложилось) Амир немного «не такой», он верит в любовь и прочую сентиментальность, и считает, что любовь есть. Потом были походы в кино. Катание в трамвае к сельхозинституту. Холл общаги, подоконник, штора, поцелуи. Со всеми своими подружками-брюнетками он расстался.
Конец ознакомительного фрагмента.