Голос казался чужим, во рту пересохло. Облизнула губы и старалась не закрывать веки. Темнота – угроза, и я боялась снова в нее нырнуть.
– Успокойся, любимая. Это кошмар, он снова тебе приснился. Я принесу воды.
Максим встал с постели, подошел к стенке и, вдавив кнопку на выступающей панели, дождался, пока откроется дверь холодильника. Я поднялась на локтях и наблюдала за ним. Максим достал биологическую бутылку и приподнял так, чтобы свет падал на неё, и можно было разглядеть содержимое.
– Тут воды на дне, – повернувшись, сказал Макс, – но тебе хватит.
Я кивнула. Пока он переливал жидкость в бокал, рассматривала возлюбленного. Короткая стрижка, узкое лицо, густые брови, сросшиеся на переносице, большие глаза и бездна обаяния. Мне казалось, я знала его сто лет, хотя нашему серьезному роману лишь год.
Макс вернулся и протянул бокал. Я выпила его разом.
– Ну, как? Тебе стало лучше?
Он наклонился и приблизил свое лицо к моему, погладил по щеке.
– Да, спасибо, – отдала стеклянную емкость.
Максим присел рядом и выдохнул слова:
– Не верится, что сегодня последняя ночь. Не думал, что это будет так больно.
Его большой палец обрисовал мою скулу и погладил губы. Я нервно сглотнула. Все никак не могла привыкнуть к интимным ласкам. Надо же, мы планировали свадьбу, жили вместе, а я все еще стеснялась такого открытого проявления любви.
– Я прилечу через два года, – прошептала я.
– Два года! Я с ума сойду!
– Ты же понимаешь, это важно для меня, науки, человечества, – назидательные ноты слышались в моем голосе. Саму покоробило.
Лицо Максима исказила гримаса, и он резко поднялся с постели, подошел к окну. Его силуэт на фоне ночного города казался призрачным, ненастоящим. Мужчина-видение, пришедший ко мне из сна. Зато огни пролетающих мимо окон такси и частных хиртов наблюдать вполне привычно. Сбоку от моей «высотки» снова включили голографическую рекламу, и я могла лицезреть сексуальную девушку, с манящей улыбкой. На ее пышной груди, слегка надорвалась маечка, и открылись на обозрение буквы тату: «Бар „Одинокий волк“».
– Обещай, когда поженимся, ты переедешь ко мне, – прервал паузу Макс. – Ужасный район.
– Чем? – улыбнулась я.
– Как можно жить на уровне груди той иллюзорной брюнетки?
– С другой стороны от дома Киртанская школа, – сдерживая хохот, произнесла я. – Голография еще не зажглась, они ее по праздникам включают.