Владимир слегка опешил от такой информации, он не ожидал, что
вечно стесняющийся при виде симпатичных девушек и неуверенный в
себе Толя, сможет быть машинной по производству детей. Тем более он
грозился, что до тридцати лет, будет работать только над своим
благополучием.
- Ты меня хочешь обмануть? - неуверенно произнес Владимир,
смотря на счастливо улыбающегося толстяка.
Толик не успел ответить, как из квартиры раздался шум, и из нее
вышел щуплый пацан и с взволнованным лицом, стал выглядывать из-за
спины отца.
Владимир чувствовал, что что-то здесь не так, он наклонился и
внимательно всмотрелся в лицо сопляка, и все встало на свои
места.
- Толян, мне кажется, тебе наставили рога, - заявил
Владимир.
Но на лице толстяка ничего не поменялось, он все так же
счастливо улыбался и даже похлопал рукой по плечу пацана.
- Я знаю, что он не мой сын.
- Ну да, ему лет восемь на вид, ты никак не мог успеть его
сделать, - Владимир, перевел свои глаза на вмиг побледневшего
толстяка. - Толя, ты идиот, как ты мог так запороть себе жизнь.
- Не говори так Влад, Дима, Слава и Иночка, славные хорошие дети
и я их люблю, как и свою жену, ведь нет тот отец, кто родил, а тот,
кто воспитал, - гордо заявил толстяк.
Владимир первые несколько мгновений даже не знал, как возразить,
не применяя к данной ситуации матерных слов. Он просто не ожидал,
что кто-то на полной серьезности, может произнести такие слова и
при этом выглядеть как начищенный самовар.
- Толя извини, я ошибся, ты не идиот, ты имбицил, - зло произнес
Владимир. - Ладно, вернемся к делу, мне нужны деньги!
- Влад, пойми, я не могу с этим тебе помочь, мы сами ели сводим
концы с концами, - мгновенно стушевался толстяк.
- Толя, в этом виноват только ты и никто иной, а мне нужны
деньги.
- У меня, нет денег... - с нотками истерики в голосе проорал
Толя.
Но Владимир уже понял, что ничего не добьется от этого
бесхребетного ублюдка. Парень раз и навсегда решил, что за просто
так, никому, никогда, он помогать не будет, так как в этом нет
смысла, тебе в трудную минуту никто не поможет, это надо было
усвоить еще тогда, когда убили его мать.
На резкий джеб правой Владимира, Толя среагировать не успел,
кулак, с хлопком в печатался в толстое лицо, сворачивая нос и
разбивая губы. Удар левой в живот, заставил заткнуться толстяка,
который хотел уже привычно взвыть. Толя лежал на полу, скорчившись
в позу толстого эмбриона и тихо плакал.