***
Жеребёнка Павлик увидел на рассвете. Услышал сквозь сон далёкое конское ржание и проснулся. Некоторое время он сидел на кровати и, протирая глаза, вспоминал, что же ему приснилось.
Юлька мирно посапывала, обняв подушку. Павлик тихонько встал, накрыл сестрёнку съехавшим на пол одеялом и подошел к окну.
Утро только начиналось. Чисто вымытое ночным дождём небо уже окрасилось нежно-голубыми оттенками, а на алеющем востоке из-за горизонта показалась кромка солнечного диска. Сад еще скрывался в сиреневых утренних сумерках, дыша дождевой сыростью. От видневшейся за дачей речки наползали клочки белесого тумана.
Павлик вновь услышал тихое ржание. Звуки доносились с луга, закрытого от взора мальчика широкой верандой, где бабушка (когда её не вызывали по срочным делам Дальней космической связи) по вечерам рассказывали Юльке и Павлику сказки. Павлик тихонько, стараясь не шуметь (чтобы не разбудить родителей, спавших в соседней комнате), пробрался на выходившую в сад террасу. И замер от удивления. На лугу пасся необыкновенный жеребёнок. Гордо вскинутая головка, точёные ножки, шелковистая, развевающаяся под утренним ветерком грива, сияющая червонным золотом… Необыкновенной была и масть жеребёнка: огненно-рыжий окрас, подсвеченный алыми лучами восходящего солнца, напоминал расплавленную медь.
«Красный конь… на заре…», – подумал Павлик, будучи не в силах оторвать взгляд от чуда. Жеребёнок, заметив мальчика, тонко заржал, как будто приглашая поиграть вместе на утренним росистом лугу. Но у Павлика, как назло, слипались глаза, и мальчишка с трудом добрался до кровати.
Окончательно проснулся он, когда жаркие лучи июньского солнца пробрались в комнату. Павлик долго не мог понять, был ли необыкновенный жеребёнок сном или всё-таки явью. Поэтому, наскоро умывшись и одевшись, тотчас помчался на луг…
Увы, на лугу мальчика постигло жестокое разочарование – никакого огненно-рыжего жеребёнка там не было. На луговине паслись обычные лошади: гнедые, серые… Эти лошади были с расположенной неподалёку от дачи селекционной станции, где работал школьный друг Пашкиного отца Евгений Петрович Вертихин – дядя Женя, как его называли Павлик и Юлька.