– Чьи наши, ты о чьих родственниках говоришь? – переспросила Аня. – Моих точно здесь нет.
– Наши, наши, твои и мои, значит – наши! – мальчик обнял ее, прижал к себе. – Отныне все наше – твое и мое!
– Ты как будто делаешь мне предложение? – кокетливо глянула на парня девчонка.
– Да я тебе давно его сделал, ты что, забыла?
– Это когда же?
– А помнишь первый класс, когда ты, стоя на парте, объявила нас братом и сестрой?
– Да, помню, но и что из того?
– Вот с этого времени все наше – твое и мое! – повторил Петя и еще сильнее прижал к себе девчонку. – И не спорь со мной.
Потом он ходил по заброшенной деревне, разыскивая стекла, вставлял их в рамы, убирал во дворе. Аня отыскала где-то грязные чашки, кружки, ложки, чугунки, и теперь мыла их, оттирала песком, приводила в нормальный вид. Воду дырявым ведром доставали из колодца, приспособив к колодезному журавлю кусок толстой проволоки. Правда, до дома донести воду не получалось, пока мальчик не сообразил глиной заделать дырки в ведре.
На чердаке отыскали какое-то тряпье, вытряхнули пыль, положили на кровать – хоть не голая сетка.
К вечеру в доме было самое необходимое для жизни: колченогий стол, прижатый к стенке; лавка, несколько табуреток, требующих небольшого ремонта, кое-какая посуда, чугунки и кровать. Ухваты девочка заботливо прислонила к печи. Сама печь, освобожденная от пыли и грязи, смотрелась если не ново, то вполне сносно. Так считали новые хозяева и были безумно счастливы их первому в жизни жилищу.
Проснулись от холода и дождя. Окна без стекол тепло не держали, а ночной дождь принес с собой свежую прохладу, сырость. Мальчик и девочка укрывались тряпьем, но все сильнее и сильнее дрожали от холода. А тут еще вода просочилась где-то в зале, и капли на удивление громко застучали по полу, постепенно переходя в струйки, мешали спать. Но всего сильней хотелось есть, хотя до утра еще было далеко.
Небо на востоке только-только начало розоветь, солнце зацепилось где-то за лесом, все никак не хотело принести на землю свет и тепло. Предрассветный сумрак ещё цеплялся за ночь, никак не мог исчезнуть сквозь дырки в окнах.
Сыро. Темно. Голодно.
– Может, попробуем вскипятить чай? – Аня зябко ежилась от холода, сидела на кровати, свесив ноги. – Я чайник вчера вымыла в первую очередь.
– А чай есть? – Петя никак не решался скинуть с себя тряпьё, тем более пойти на улицу за водой. – Еще чуть-чуть поспим, а?