Последняя фраза насторожила директора всех рынков. Он вспомнил, что не ознакомился с документами имиджмейкера, не видел его рекомендательных писем, отчетов о работе. А вдруг он никакой не имиджмейкер, а простой мошенник?
Семен Водкин шестым чувством ощутил, что сморозил какую-то глупость, и попытался успокоить хозяина партийных апартаментов:
– Это я вам с позиции делового человека, если так можно выразиться, про абстракционизм и иконы сказал. Лично мне, как действительному члену дворянского собрания, ближе картины, написанные в духе соцреализма, рассказывающие о родной природе, море…
Краем глаза Семен наблюдал за Базаровым и отметил, что упоминание о дворянском собрании у бывшего секретаря по идеологии вызвало нервный тик. Веко левого глаза у него задралось кверху, почти полностью обнажив верхний сегмент глазного яблока, а с правым глазом произошло нечто обратное. Он прищурился, как будто от сильного солнечного света. Ко всему прочему, нижнюю челюсть Базарова повело влево.
– Так вы дворянин? – тяжело задышав, спросил Базаров.
– Не знаю, как и сказать, – замялся Семен. Бывшийпарт аппаратчик мог люто ненавидеть дворян и прошлых, и нынешних. – Видите ли, мой дед по материнской линии служил при дворе, и в какой-то степени был приближен к дворянству, а вот дед по линии отца – стопроцентный пролетарий. В семнадцатом году он участвовал в штурме Зимнего. Ну а потом тут все перемешалось. Дед по линии отца ушел служить в ЧК, а по линии матери – тот наоборот. Короче говоря, я наполовину, если так можно выразиться, дворянин, а на половину – свой в доску.
От напряжения Семен Водкин даже вспотел, достал платочек и приложил его ко лбу.
«С происхождением не все в порядке, – отметил Базаров. – Ужом изворачивается, значит, что-то скрывает от партии».
В директоре рынка вдруг проснулся второй секретарь обкома компартии Окраины. Он подошел вплотную к Семену и, выдыхая прямо в ухо, загремел тяжелым натужным басом:.
– Разоружись перед партией, приспособленец! Кто тебя прислал сюда?
– Меня? – удивленно захлопал глазами Семен. – Так вы же сами пригласили, чтоб я на выборах помог.
– Почему деда-чекиста позоришь связями с отщепенцами?! Кто позволил с нашими врагами якшаться? – продолжал наседать Базаров. – Дворянин хренов! Да мы их в семнадцатом году всех на баржу и в море! Никто не ушел от карающей десницы ЧК. А ты продался за чечевичную похлебку классовому врагу. Дворянин объявился! Где ты при советской власти прятался?