− Да! — почти крикнула Влада. — Ты — психованная магичка, ясно? Кому еще придет в башку копаться в чужих мыслях?!
Расстояние между ними опасно сузилось. Влада твердой рукой отодвинула попытавшуюся помешать Весту и ухватила Лиру за белый воротник. Горло больно сдавило, и Лира с усилием сдержала резкий хрип, чтобы не проявить слабости. Новая атака на Владины мысли — новый блок. Просто глухая каменная стена или даже глыба без малейших просветов, а потом новый рывок и толчок назад. Лира врезалась спиной в каменную ограду, стиснула зубы, чтобы не застонать от боли, и перед глазами резво запрыгали алые всполохи. Но позволить победить себя нельзя, и она легко вскинула руку, а затем щелкнула пальцами. В сторону Влады полетел сноп алых искр. Не вредительства ради — просто поиграть, подшутить. Теперь алые всполохи охватили синий пиджак врага, опалили белый воротник, оставив на нем темные пятна, и исчезли.
Влада ошарашено посмотрела на свою одежду и на Лиру, ухмыльнувшуюся уголком рта. Оглянулась на растерявшихся подруг. И кинулась в бой. Она не могла себе позволить проигрыша зловредной ведьме с темным прошлым и черным будущим, а поэтому щелкнула пальцами обеих вытянутых рук, и…
− Владлена Лаврова! Что вы себе позволяете?!
К ним уже несся преподаватель числоведения, Аркадий Иванович Серых, в развевающейся белой мантии, размахивая посохом, как боевым мечом. Влада быстро опустила руки, Лира ловко увернулась от несущихся в нее искр, и обе замерли на месте, готовясь принять неожиданное и вполне заслуженное возмездие.
− Аркадий Иванович, я…
− Вот только не нужно оправдываться, Лаврова! Вы посмотрите на себя!
Смотреть было не во что, но очевидно, что учитель имел в виду. Он увидел перекошенное от злости лицо несдержанной Влады, замаранный воротник, нападение на Лиру, этого зловредная усмехающаяся пакость и добивалась. Что же, раз их дружба не задалась с начала, так и будет продолжаться. Темные и Светлые маги никогда не будут идти вместе рука об руку. Влада не собиралась рассказывать Серых о том, что произошло на самом деле, поэтому застыла на месте, хмурясь и стараясь не замечать веселую Лиру.
− Этого больше не повторится, Аркадий Иванович, − выдавила она из себя.
Рассерженный учительский взгляд еще раз придирчиво пробежался по ее высокой фигуре, растрепанных черных кудрях, мешковатых брюках, заменивших юбку. Рослых учениц в штанах здесь не любят, как и кокетливых, неаккуратных, боязливых, отстающих. Более того — до середины девятнадцатого века сюда вовсе не принимали девочек, а сейчас делают все возможное, чтобы отсеять неугодных ведьм и оставить места для колдунов — которые угодны, какими бы ни были.